– Да, – согласился он, хотя ему, похоже, не понравились ее слова. – Мы закончим этот разговор позже?

– Позже, – заверила Ларкира, прежде чем они выскользнули из укрытия и разошлись в разные стороны.

Но Ларкира и Дариус не нашли свое «позже».

В ту ночь Хейзар вернулся в Лаклан, и небо снова разразилось потоком дождя и грома. Бал приближался, а это означало только одно – планы герцога открыть шахты становились все реальнее.

– Подарок моей будущей невесте, – сказал он. Но Ларкира знала, для его народа это станет совсем не подарком, скорее последним тяжким бременем, которое в итоге сломит их. Необходимо было остановить герцога до того, как откроют шахты. Единственная хорошая новость состояла в том, что герцог, видимо, забыл, как заставил пасынка изрезать собственное лицо.

Его настолько переполняла вновь закачанная в вены форрия, что это опьянение, казалось, стерло все воспоминания о том особом вечере. Когда на следующее утро Дариус без единой царапины на лице вышел к завтраку, Хейзар и глазом не моргнул. Лишь заметил, что галстук пасынка настолько вышел из моды, что на него противно смотреть и, к ужасу Ларкиры, приказал Дариусу уйти, едва тот успел съесть хоть кусочек.

Хотя Хейзар, возможно, и не заметил быстрого выздоровления Дариуса, Ларкира не раз видела, как пристально Боланд смотрит на лорда. Но какие бы вопросы или сомнения ни крутились у него в голове, будучи хорошим дворецким, он хранил молчание по этому поводу. «Возможно, в глубине души он верит, что его компресс обладает лучшими целебными свойствами, чем он считал», – подумала она.

В последующие дни Ларкира была вынуждена играть роль счастливой невесты, планируя бал по случаю помолвки. Композиции цветов, дегустация блюд, примерка платьев, бесконечный список гостей, половина которых ей совсем не знакома. Все происходящее приводило ее в ужас, и Ларкира задавалась вопросом, неужели невестам действительно нравились приготовления к подобному событию.

Единственное облегчение для Ларкиры заключалось в том, что, хотя они с Дариусом не смогли найти возможность остаться наедине, они тем не менее всегда стремились друг к другу, даже если эти моменты были краткими. Тайное прикосновение пальцев, когда они проходили по коридорам, брошенный украдкой взгляд через обеденный стол, обмен улыбками. Эти мгновения наполняли радостью каждую песчинку каждого водопада, превращая безобидные части ее дня в наполненные захватывающими сокровищами моменты, которые можно поймать и сохранить в своей памяти.

Но несмотря на то, что при мысли об отъезде у Ларкиры в груди все сжималось, она решила насладиться теми несколькими оставшимися днями в Лаклане и теми песчинками времени, которые удавалось разделить с Дариусом.