– Ты знаешь, что происходит? – Арабесса шагнула ближе к отцу, как и другие Бассетты.
– Он выпил весь эликсир, предназначенный для того, чтобы сделать участников вечеринки невосприимчивыми к магии.
– И?
– Ну. – Долион продолжал пристально смотреть на стонущего герцога на другом конце комнаты, – чтобы стать действительно невосприимчивым, надо избавиться от собственной магии, верно?
Сестры тихо ахнули, когда снова повернулись к сцене: Хейзар рвал на себе одежду и царапал лицо.
– Не оставляй меня! – болезненно проскулил герцог.
– А он выпил весь эликсир, – подытожила Ларкира.
«Силы потерянных богов, – подумал Дариус, – как такое возможно?»
Краденая магия отчима… она покидала его, и быстро. Их план сработал, хотя и немного по-другому. Любой, кто страдает зависимостью – особенно такой сильной, какой, по их словам, страдал герцог, – начиная принудительно и с пугающей скоростью избавляться от нее, несомненно, покажется сумасшедшим.
Пока комната наблюдала за человеком, страдающим от неожиданной и сильной лихорадки, Дариуса захлестнула волна вины. Несмотря на то, что он планировал подобное и после смерти матери отчим превратил его жизнь в сущий кошмар, Дариус обнаружил, что не может просто стоять и смотреть. Похоже он не мог наблюдать за тем, как страдает человек, пусть и больше напоминавший зверя.
– Ты куда? – Ларкира дернула его за рукав, когда он шагнул вперед.
– Я должен сделать хоть что-нибудь.
– Нельзя отменить дей…
– Я должен сделать хоть что-нибудь, – повторил он и направился прочь.
Проталкиваясь сквозь толпу и шагая ближе к герцогу, Дариус присел рядом с ним.
– Отец. – Он заставил себя произнести слово, которое поклялся никогда не произносить. – Позволь мне увести тебя отсюда. Тебе нехорошо.
– НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ. – Герцог толкнул Дариуса в плечо.
– Все будет хорошо, просто…
– Ты капризный ребенок, – выплюнул Хейзар, слюна скатилась по его губам. Он вцепился в собственные волосы, порча прическу. – Ты никогда не слушал. – Хейзар взмахнул рукой, как будто пытался ударить пасынка.
Дариус отпрянул, и толпа ахнула.