– Что, если они могут остаться здесь?

– Мои сестры?

– Полагаю, они тоже, – подавив усмешку, ответил Дариус. – Но я имел в виду твои вещи.

– Зачем мне оставлять их здесь? – нахмурившись, спросила Ларкира. – Конечно, я не возражаю против нового гардероба, но, учитывая, что я только что заказала эти платья у миссис Эверетт, кажется не…

– Ларкира, я люблю тебя.

Все замерло. Ветер. Щебетание птиц. Отливы и приливы.

– Прощу прощения?

Дариус подошел ближе. Взяв ее руки в свои, он снял перчатки и нежно поцеловал ее пальцы.

– Я люблю тебя, – повторил он. – Безумно. Даже отчаянно. И не хочу, чтобы ты уезжала. На самом деле, даже могу похитить тебя, если ты попытаешься покинуть меня.

Изумрудные глаза Дариуса держали Ларкиру в плену, хотя все ее тело, казалось, могло улететь прочь, магия в ее животе нагревалась от удовольствия.

– Я… – Она пошевелила губами. – Я не знаю, что сказать.

– Потерявшая дар речи Бассетт? Стоит написать об этом в учебниках истории Лаклана.

– Высокомерие совсем не красит вас, ваша светлость.

– Дариус, – поправил он.

На это она могла лишь улыбнуться.

– Дариус.

– Итак? – спросил он, выглядя нерешительным, едва ли не робким. – Неужели я одинок в своих чувствах?

Возможно, Ларкире захотелось немного отомстить за то, что он смеялся над ней, и она выдержала паузу, может быть, слишком мучительную, а затем улыбнулась.

– Конечно я люблю тебя, отчаявшийся безумец!

Бросившись к нему, она поцеловала Дариуса со всей настойчивостью, так долго сдерживаемой внутри, и он, казалось, был более чем готов подчиниться. Он поднял ее, их уста не отрывались друг от друга. Ларкира не могла насытиться его мягкими губами, прижатыми к ее собственным, или тем, как он обнимал ее, защищая от всего мира.