Я стояла босыми ногами на деревянном полу. Киеран переводил взгляд с меня на Кастила, и я сильно жалела, что узнала о Присоединении и о том, что порой оно становится… интимным.

Киеран был с нами, хотя Кастил считал кормление очень интимным процессом.

Кастил уходил всего на несколько минут, а когда вернулся, я стояла на том же месте, словно приклеенная к полу. Не то чтобы я сомневалась. Я просто не могла поверить, что предложила ему это, и не только сказала, что хочу дать ему кровь, но также призналась, что забочусь о нем. Казалось, моя жизнь опять в считаные минуты изменилась бесповоротно.

– Мне не нужно много, – сказал Кастил Киерану.

У того был такой вид, словно он собрался на войну. Они препирались уже минут десять. Кастил колебался, а Киеран готов был швырнуть его на меня.

Вольвен стоял, скрестив на груди руки, его глаза блестели.

– Тебе нужно больше, чем глоток или два. Нужно взять столько, как обычно.

Кастил посмотрел в мою сторону. На его скулах ходили желваки. Мне показалось, нужно что-то сказать, ободрить, потому что у него такой вид, словно он готов убежать.

– Бери сколько нужно, – проговорила я, стараясь, чтобы голос звучал твердо.

Кастил уставился на меня, и на мгновение в его взгляде мелькнуло недоверие. А потом он опустил ресницы.

Когда он открыл глаза, мое сердце болезненно заколотилось.

Он сделал шаг и остановился. Его грудь резко поднялась и опустилась.

– У тебя есть последняя возможность передумать. Ты уверена?

Я тяжело сглотнула и кивнула.

– Да.

Кастил опять закрыл глаза, а когда снова открыл, в них осталась лишь тонкая полоска янтаря. Он опустил подбородок, черты его лица обострились от голода.

– Ты знаешь, что делать, – сказал он маячившему неподалеку Киерану более грубым, почти неузнаваемым голосом. – Если я не остановлюсь.

Но вмешается ли Киеран? У меня дрогнуло сердце. Сквозь нарастающее во мне запретное предвкушение пробрались щупальца страха.

Киеран перешел за мою спину, а потом его пальцы легли на мою шею. Я слегка подскочила и приказала себе не думать о Присоединении. Вообще. Потому что иначе это я выбегу из комнаты.

– Я просто буду следить за твоим пульсом, – тихо пояснил он. – Для уверенности.