Он приоткрыл губы, и показались кончики клыков. Место укуса закололо так сильно, что по мне пробежала волна дрожи, заставляя сжать бедра и изогнуться.

Кастил закрыл глаза и прерывисто вздохнул.

– Поппи…

В одном этом слове, моем имени, столько желания. Я задрожала. Он опять открыл глаза, и они почти сияли.

– Ты уже дала мне так много себя, сделала для меня так много.

Мне показалось, что он говорит не только о моей крови. Кастил опустил голову, и меня охватило предвкушение. Он остановился в паре дюймов от моих губ и обхватил ладонью мое бедро.

– Позволь сделать это для тебя. Позволь забрать боль.

Мое сердце заколотилось, хотя все тело напряглось. Я должна сказать «нет». На это есть сотни причин. Но с моих губ сорвалось совершенно другое, и сиплый голос казался не моим:

– А что насчет твоей боли?

По нему пробежала легкая дрожь.

– Речь не обо мне. – Его рука переместилась на мой живот, на голую кожу на левом бедре. – Позволь поблагодарить тебя единственным способом, каким я сейчас могу. Позволь выразить мою признательность.

Я едва могла дышать и думать, желание по-прежнему билось во мне в унисон с неугомонным сердцем. Я по-прежнему горю в огне. Я по-прежнему хочу, правильно это или нет, – как и утром, после которого, казалось, прошла целая вечность.

Я едва осознала, что согласно киваю, а потом Кастил опустил подбородок, и его губы скользнули по моим. Он повернул меня набок, спиной к себе, и вытянулся позади меня. Я смущенно оглянулась на него через плечо. Он поднялся на локте и встретил мой взгляд.

– Ты такая смелая, – прошептал он, подтянув меня к своим бедрам.

Халат сполз, и между изгибом моих ягодиц и его твердостью теперь нет ничего, кроме его штанов. Я прикусила губу, а он провел рукой по моему бедру и приподнял мою ногу, чтобы просунуть свою между моими.

Он провел по моему боку, руке, а потом обратно.

– И сильная.

Халат соскользнул дальше, словно следуя за его рукой. Я заметила, что ткань еще сильнее разошлась, открыв одну грудь. У меня зарделись щеки, когда я увидела доказательство моего желания в набухшем соске. Рука Кастила сомкнулась на моей груди, и я ахнула, когда он погладил его большим пальцем. Моя спина выгнулась, вжимаясь в него.

– Такая великодушная, – выдохнул он.

Его рука скользнула дальше, ниже пупка, по голому боку, а потом еще ниже. Его пальцы наткнулись на скопившуюся там влагу, и он обхватил меня снизу ладонью. Его прикосновение как клеймо. Он лениво вытянул один палец к самому моему центру и принялся поглаживать легкими, игривыми движениями, отчего все мое тело начало извиваться. Эти невесомые, как перышком, касания продолжались до тех пор, пока я не подумала, что сейчас вылезу из кожи, что точно воспламенюсь, и тогда он погрузил палец в меня. Моя голова откинулась назад, к его груди, я громко выдохнула.