– Да.

– Я пришел к тебе сейчас узнать, правда ли то, что ты сказала за ужином. Что я был первым, кто вообще увидел тебя. Что я – первое, что ты выбрала сама. Что ты выбрала меня, когда знала как Хоука, и даже узнав правду, все равно выбрала меня, – прорычал он. Его глаза светились. – Я пришел узнать, правда ли тебе кажется, что ты предаешь Виктера и Рилана, всех остальных и себя саму. Я пришел узнать, не изменилось ли это. Это было по-настоящему или ты просто притворяешься?

Я шагнула назад, чувствуя себя слишком обнаженной, и это не имеет никакого отношения к дурацкой ночнушке. Я не ожидала, что он придет. Не знаю почему, но не ожидала.

Он покачал головой и издал невеселый смешок.

– Да. Молчишь. Как обычно. Вот почему никогда не было повода рассказывать обо всем, что ты от меня требуешь.

Я уставилась на него. Мои руки дрожали.

– Я не знаю, чего ты от меня хочешь.

– Все, – вымолвил он сквозь стиснутые зубы. – Я хочу все.

По моей коже побежали мурашки.

– Я… я не понимаю, что это значит, – прошептала я.

Горло вдруг загорелось от подступивших слез. Видимо, я не все выплакала, потому что сейчас они опять угрожали вырваться.

– Я ничего не понимаю. Ни тебя. Ни себя. Что я должна чувствовать. Как я должна все забыть. Я не… – Я сжала губы и погладила лицо, шрамы, которые он поцеловал. И уронила руки. – Я не понимаю.

Резкие черты его лица смягчились – я словно наблюдала, как с него соскальзывает маска. Он шагнул вперед и остановился.

– Поппи, думаешь, я что-нибудь понимаю? Ничего этого не должно было случиться. У меня были планы. Захватить тебя и использовать. Освободить брата и, если бы на то была милость богов, предотвратить войну или хотя бы уменьшить кровопролитие.

Кастил повернулся боком и провел рукой по волосам.

– Таким был план. И все полетело под откос с того момента, как ты явилась в проклятую «Красную жемчужину». – Он закрыл глаза. – И каждый раз – проклятье, каждый раз, когда я говорил с тобой, каждый раз, когда видел твою улыбку и слышал твой смех, и чем больше я узнавал тебя, тем меньше смысла было в этих планах. И, поверь, Поппи, в тех планах было гораздо больше смысла, чем в этом. Чем во всем этом.

Дыхание застряло у меня в горле, я застыла на месте.

– Я – принц. Целое королевство полагается на меня в решении своих проблем, даже те, кто об этом не знает, но я… я не смог это сделать. Не смог отдать тебя им, даже ради брата.

Он обернулся ко мне, его глаза почти сверкали.

– Потому что когда я с тобой, я не думаю о том, что на меня полагается целое королевство. Когда становится слишком тихо, мне больше не кажется, что я по-прежнему сижу в тех проклятых клетках. Я не думаю обо всем, что, я знаю, делают с моим братом. Бьют его. Морят голодом. Насилуют. Превращают в монстра, более страшного, чем они могут представить. Когда я с тобой, я об этом не думаю.