– Они думали, что она бросит меня, потому и согласились. Двое за нее одну. – Он рассмеялся, но смех вышел хриплым. – Они не были готовы к тому, что Малик устроит такую драку. Вот почему Ши удалось вытащить меня. Я не поверил Вознесшемуся. Я пытался ее защитить, а она снова начала торговаться. Моя жизнь в обмен на ее. И… как только сквозь туман, сквозь голод до меня дошло, что это из-за нее схватили моего брата и что она сдаст меня им снова, я потерял голову. Я убил Вознесшегося. Я убил ее. Голыми руками. Даже не знаю, паника ли двигала ею. Должно быть, так. Она не была плохой, но это не могла быть любовь.

– Нет, не могла, – согласилась я. – Знаю, у меня нет опыта, но если кого-то любишь, никогда с ним так не поступишь. Прости, что я так говорю. Я не знала ее, но я просто знаю, что нельзя так поступать с тем, кого любишь.

– Нет. Нельзя. Я это знаю. – Он склонил голову. – Думаю, когда-то она меня любила. Иначе зачем ей было продолжать мои поиски? А может, она чувствовала, что этого от нее ожидают. Я не знаю. Но я бы выбрал смерть, если бы это спасло человека, которого я люблю.

Он провел рукой по лицу, по-прежнему стоя ко мне спиной.

– После… после этого я пытался найти Малика, но заблудился в туннелях. В какой-то момент я вывалился из туннелей на пляж, и, хвала богам, меня нашли.

Он опустил руку.

– Вот почему я о ней не говорю. Вот почему не произношу ее имя. Потому что теперь я ненавижу ее так же сильно, как когда-то любил. И ненавижу то, что сделал.

Я вздрогнула, не находя слов, потому что их не было.

– Аластир не знает. – Он повернулся ко мне. – Правду знают только Киеран и мой брат. Аластир может так никогда и не узнать, что его дочь предала Малика – наше королевство. Я не то чтобы пытаюсь защитить себя. Я справлюсь, если он узнает, что она умерла от моей руки, но его убьет правда о том, что она сделала.

– Я никогда ничего не скажу, – пообещала я. – Не знаю, как ты держал это в себе. Это… Должно быть, это пожирает тебя изнутри.

– Я предпочитаю так, чем позволить правде уничтожить человека, который предан нашему королевству и народу. – Он прислонился к стене и опять закрыл глаза. – А Ши? Люди верят, что она умерла как героиня. Не знаю, правильно это или нет. Если нет, то мне все равно.

Я уставилась на него, наконец видя под его масками то, о чем даже не подозревала. Его тело и душа были истерзаны.

– Я не знаю, что сказать. Я бы хотела, чтобы тебе не пришлось этого делать после всего, через что ты прошел. Мне не нравится то, что ты чувствуешь вину, а я знаю, что ты ее чувствуешь. Она тебя предала. Она предала себя. И мне жаль.