— Боишься смерти? — усмехнулась я. — Зря. Бойся меня, мертвец, — я взглянула ему прямо в глаза и плюнула себе под ноги. — Потому что я здесь страх.

Сих отпустил мэнкэтчер и раздвинул костяные створки, отпуская мертвого царя. Тот упал на пол, дрожа всем телом от страха и хватаясь за грудь — обсидиан внутри обжигал его, не давал сотрудничать с нами, помогать живым, но страх был еще сильнее. Он отчаянно пытался назвать имя своего сына, но лишь хрипел от боли внутри своего мертвого тела.

— У тебя один день, — бросила я напоследок, уходя прочь. — Бежать некуда. Соберись с силами и прими решение, царь.

***

Оставшееся время я, как и всегда, провела у себя в кабинете. Браги, к счастью, оставалось еще довольно много, поэтому у меня всегда был способ отвлечься от мрачных мыслей.

И все же, что, если и меня ждет подобная участь? Я рву их, давлю, издеваюсь, но ведь и сама в любой момент могу оказаться на месте любого из оживших мертвецов. Проблема не решалась приходом войск Окциты, хотя и, пожалуй, они могут оказаться очень значительным подспорьем в грядущей битве.

Но ясно было одно: назревает нечто крупное. Возможно, такого боя Белая крепость еще никогда не видела.

Мои мысли прервали звуки шагов. Кто-то поднимался по узкой ледяной лестнице, и вскоре шкура на входе приподнялась — вошел священник, оглядываясь всякий раз, как из стен доносился стон или щелчок.

— Ну здравствуй, святой, — устало усмехнулась я, все еще погруженная в свои мысли. — Проходи, угощайся.

— Служители Трехликого не пьют, — мягко улыбнулся мужчина. — Но спасибо за предложение.

Он все так же был одет в свою темную робу, капюшон накинут на голову. Никак не перестаю удивляться — как ему удается терпеть такой лютый холод? Пройдя вглубь комнаты, он смиренно встал у моего стола, словно ожидая, пока я начну разговор.

— М? — я непонимающе подняла на него взгляд. — Что-то стряслось?

— Нет-нет, что вы, — улыбнувшись, священник потряс головой. — Просто мне казалось, что у вас есть вопросы.

— Есть, — вздохнула я. — Но я уже давно смирилась с тем, что не могу найти на них ответы.

— Что ж, — священник, наконец-таки, сел на колени на теплую шкуру. — Быть может, я смогу помочь тебе, Майя Бортдоттир?

Я отложила в сторону глиняную табличку, которую рассматривала чисто, чтобы не проявлять излишнего внимания к гостю, и наконец-таки уставилась на вошедшего. По виду он был обыкновенным смиренным монахом, добрым и чутким, но такая доброта в голосе и действиях меня скорее настораживала, чем располагала. В конце концов, показушно добрым людям я научилась не доверять, спасибо Офе.