Так они и ехали по Северному Копрату, и утесы все сильнее смыкались над ними с каждым днем. Наводнение затопило дно каньона почти по всей ширине, а течение его было таким стремительным, что лед на его поверхности разламывался на небольшие льдины, которые разлетались, сталкиваясь со стоячими волнами, и каскадами обрушивались обратно, — неистовый белый поток с силой сотни Амазонок и усеянный айсбергами. Все, что лежало на дне каньона, вырывалось, уносилось со своих мест и устремлялось порывами воды, красной, словно пульсирующая ржавая кровь, словно планета истекала ею до смерти. Шум стоял невероятный, такой непрерывный и всепоглощающий, что притуплял мысли и делал разговоры почти невозможными: им приходилось кричать во всю силу своих легких, и они быстро сократили свое общение до необходимого минимума.

Но затем возникла острая необходимость покричать, когда они, подобравшись к Дуврскому проливу, обнаружили, что дно каньона почти полностью занято наводнением. Их уступ под южной стеной ущелья достигал не более двух километров в ширину и сужался с каждой минутой. Казалось, весь уступ мог оторваться в мгновение ока. Майя кричала, что ехать дальше слишком опасно и нужно вернуться назад. Если они сделают круг и поднимутся к тупику Южного Копрата, кричала она, если им удастся выбраться на плато, что начиналось выше, то они смогут обойти низины Копрата и достичь Золотого Рога.

Мишель упрямо кричал, что нужно ехать дальше по уступу.

— Если поторопимся, то все получится! Мы должны попробовать! — А когда Майя продолжила возражать, настойчиво добавил: — Конец Южного Сопрата слишком крутой! На машине там никак не подняться — там такой же утес, как вот эти. И у нас не так много припасов, чтобы прибавлять столько лишних дней пути! Мы не можем вернуться!

Ответом ему был лишь безумный рев наводнения.

Они сидели в машине, каждый думал о своем, отдаленные этим ревом друг от друга так, словно между ними были многие километры. Энн обнаружила в себе желание, чтобы уступ ушел из-под их колес или чтобы обрушился кусок южной стены, тем самым положив конец их нерешительности и этому отвратительному, сводящему с ума шуму.

Они продвигались дальше. Фрэнк, Майя, Саймон и Надя стояли за спинами Мишеля и Касэя, следя за дорогой. Сакс сидел перед своим экраном, растянувшись, как кот, близоруко уставившись на изображение потопа. Поверхность ненадолго замерла, застыла, а потом взрывоподобный шум затих до интенсивного низкого гула.

— Это похоже на Гранд-Каньон в увеличенном гималайском масштабе, — заметил Сакс, вроде бы ни к кому не обращаясь, хотя слышать его могла лишь Энн. — Ущелье Кали Гандейки имеет в глубину всего три километра, да? А между Дхаулагири и Аннапурной[88] всего сорок-пятьдесят километров, кажется. Если заполнить место между ними таким наводнением, как… — Он не смог вспомнить наводнения, которое подошло бы для сравнения. — Вот интересно, что вся эта вода делала так высоко в куполе Фарсиды?