– Ничего не может сделать мужчину счастливее, чем счастливая женщина, так мы говорим. – И она посмотрела на Арта таким взглядом, что тот едва не перекатился через скамью, устремившись ей навстречу.

– Разумно, – пролепетал он наконец.

– Мы работаем на равных. Продлеваем туннели, занимаемся фермерством, растим наших детей… Все стараются совершенствоваться в чем-то еще помимо своей специальности: обычай идет от первой сотни и, вероятно, от Сабиси.

Арт кивнул.

– И сколько вас?

– Сейчас около четырех тысяч.

Арт изумленно присвистнул.

В полдень их провели по самому туннелю. Они преодолели несколько километров, огороженных сегментами: многие из них оказались засажены рощами, и в каждом имелся стремительный водный поток, расширенный кое-где и переходящий в запруду. Затем Ариадна проводила их обратно в первый зал под названием Закрос. Тут было настоящее столпотворение. Треть жителей собралась в парке, чтобы устроить импровизированный пикник на свежем воздухе.

Ниргал и Арт бродили повсюду, общались с незнакомцами и наслаждались простой пищей: хлебом, салатом и рыбой, жаренной на костре. Люди с пониманием отнеслись к идее конгресса подполья. Они уже пробовали устроить нечто подобное, но в тот момент подпольщики их проигнорировали.

Старейшины показали гостям список убежищ своего региона, а одна из женщин заявила, что они будут рады принять конгресс у себя, поскольку у них достаточно места, чтобы разместить сколько угодно участников.

– Это было бы чудесно! – ответил Арт, бросив взгляд на Ариадну.

Надя тоже согласилась.

– Вы бы нас выручили, – произнесла она. – Многие противятся идее собрания, поскольку подозревают первую сотню в попытке взять контроль над подпольем. Но если провести его здесь, да еще с поддержкой богдановистов…

К ним подошла Джеки. Услышав о предложении, она повисла у Арта на шее.

– Наконец-то! Вот что бы сделал Джон Бун! Это как собрание, которое он провел на горе Олимп!

Распрощавшись с хозяевами убежища, они направились на север, по восточной части бассейна Эллады. По ночам Джеки часто доставала Полин, искин Джона Буна, который она изучала и каталогизировала. Джеки прокручивала избранные места из записей Буна по поводу независимости. В целом, то были нестройные и бессвязные размышления человека с огромным пылом и энтузиазмом – и омегендорфом, – но без способностей к анализу. Но иногда Буну везло, и он вещал в манере знаменитых ораторов, что звучало увлекательно. Он умел строить свободные ассоциации, с которыми его идеи выглядели логично. Иногда они таковыми и являлись.