– Есть аварийный выход, – сказал он. – Их не могли застать врасплох.

Туннель шел через полярную шапку на Южной равнине, где имелось убежище.

– А если их никто не предупредил? – прошептала Джеки и сглотнула.

– Давай проверим сами, – заявил Ниргал, попытавшись взять ситуацию под контроль.

И марсоход поехал на максимальной скорости, сминая колесами ледяные цветы. Ниргал сконцентрировался на дороге и старался ни о чем не думать. Он боялся увидеть пустое безмолвное убежище… Он не мог расстаться с последней горькой надеждой, чтобы противостоять беде, которая обрушилась на них столь внезапно.

В какой-то момент он захотел, чтобы марсоход застрял и забуксовал на ледяной поверхности. Пусть они будут вечно ехать по часовой стрелке вокруг полярной шапки, не обращая внимания на растущее напряжение! Джеки со свистом втягивала ноздрями воздух и время от времени стонала. Помертвевший Ниргал смотрел вперед. «Я ничего не чувствую», – с детским изумлением подумал он. Но непрошеный образ Хироко мелькал перед ним, словно его проецировали на лобовое стекло, – и теперь он плясал, как призраки в сером тумане. Имелась вероятность того, что удар пришел из космоса, а может, все дело было в ракете с севера. В таком случае никого, конечно, не предупредили. Зеленый мир исчезал из вселенной, оставляя лишь белый мир смерти. Цвета поблекли, как в этом сером зимнем утре.

Ниргал стиснул губы и сосредоточился на ледяной шапке. Теперь он вел марсоход с жестокостью, о которой и не подозревал. Шли часы, и он отчаянно пытался не думать о Хироко, Наде, Арте, Саксе, Майе, Дао или о ком-либо из всех остальных: его семье, соседях, городе, народе, который жил под маленьким куполом. Ниргал склонился к лобовому стеклу, игнорируя боль в скрученном желудке, и сфокусировался на вождении. Он не собирался упускать из вида ни единой кочки или ямки и огибал любые препятствия в тщетной попытке смягчить безжалостный заезд.

Им нужно было проехать триста километров по часовой стрелке, а потом двигаться наверх и преодолеть почти всю Южную равнину, которая сужалась, сдавленная ледяными блоками. Ниргал знал, что другого пути нет, только этот, отмеченный портативными радиомаяками. Здесь из-за густого тумана Ниргал был вынужден немного снизить скорость, хотя мог, в принципе, этого и не делать: он хорошо знал дорогу.

Наконец марсоход достиг низкой стены, где и находилось убежище. Прошло лишь четырнадцать часов с момента их отъезда от ворот Гаметы – настоящий рекорд, учитывая неровную, замерзшую землю, но Ниргалу было все равно.