Энрике нахмурился.

– Если это сон, это не значит, что тебе надо быть загадочной, ты знаешь.

В его сне Лайла сделала глоток чая и вскинула бровь.

– Если мои слова не будут странными и пророческими, тогда сон не запомнится.

– В точку. – Он расхохотался, и они чокнулись чашками.

– Энрике? – произнес Северин.

Энрике вздрогнул, очнувшись от раздумий.

– Возможно, мне следует оставить тебя наедине с твоими мыслями, – сказал Северин, с теплотой хлопнув его по спине. – О, и не забывай запирать дверь, когда уходишь. В отеле полно детей. И лучше им сюда не входить.

У Энрике отвисла челюсть.

– Дети? С каких пор ты разрешил приезжать сюда с детьми?

– С тех пор, как обнаружил, что гораздо прибыльнее принимать семьи с детьми, – ответил Северин. Но в его голосе прозвучала натренированная отстраненность.

Северин явно чего-то недоговаривал. Энрике уже собирался открыто спросить его, но Северин откашлялся и произнес:

– Увидимся за ужином. Наслаждайся раздумьями.

– Непременно, – ответил Энрике, нахмурившись вслед торопливо удалявшемуся по коридору Северину.

В течение следующего часа Энрике изо всех сил пытался избежать размышлений и очередного просматривания артефактов в коробках, но один и тот же вопрос то и дело возникал в его мыслях.

Как он собирался отыскать свой путь?