К северу от Утопии он миновал низкий полуостров, тянувшийся от Большого Уступа аж до северного полярного острова, единственного куска суши в океане, охватившем всю планету. Крупное поселение в этой низине, Перешеек Буна, был частично накрыт куполом и частично – располагался под открытым небом. Местные жители работали над созданием канала, проходящего поперек полуострова.

Ниргал следовал за дующим на север ветром. Тот шумел, завывал, голосил, в иные дни и вовсе ревел. Как живой, будто участвуя в битве. По обе стороны продолговатого низкого полуострова тянулись белые поверхности шельфовых ледников, сквозь которые прорывались высокие зеленые горы. Здесь никто не жил, но Ниргал никого и не искал – он бросил поиски, едва не впав в отчаяние, и теперь просто летал, отдавшись воле ветра, как семянка одуванчика. И он летел над изломанной белизной ледяного моря, над фиолетовыми участками открытой воды, разлинованными подсвеченными солнцем волнами. Затем полуостров раздался вширь, превратившись в полярный остров, белый бугристый клочок земли в море льда. И ни единого следа первичной спиралевидной структуры растаявших долин. Тот мир остался в прошлом.

Над другой стороной мира и Северного моря, над островом Оркас на восточном склоне Элизия, затем снова над Киммерией. Парил, как семянка. Некоторые дни проходили в черно-белых тонах – тянущиеся к солнцу айсберги на море, тундровые лебеди на черных скалах, черные кайры над льдом, белые гуси. И ничего больше на протяжении целых дней.

Беспрестанное странствование. Он облетел северную оконечность планеты два или три раза, глядя на землю и на лед, на все изменения, что происходили повсюду, на мелкие поселения, ютящиеся под своими куполами или смело встречающие холодные ветры. Но все виды мира не могли прогнать его печаль.

А однажды, прибыв в новый портовый город на входе в длинный узкий фьорд Маурт Валлис, он обнаружил там своих зиготских друзей детства Рейчел и Тиу, которые, как оказалось, переехали туда. Ниргал обнял их. Он с явным удовольствием смотрел в их знакомые лица. Хироко пропала, но его братья и сестры остались, и это было уже что-то, это доказывало реальность его детства. Несмотря на множество минувших лет, они выглядели точь-в-точь, как тогда, когда были детьми: особой разницы не проступало. Ниргал и Рейчел были друзьями, а в какой-то период она была в него влюблена, и они даже целовались в ванной, – он с трепетом вспомнил момент, когда она целовала его в одно ухо, а Джеки – во второе. И, хотя он уже почти забыл об этом, именно с Рейчел он лишился девственности, однажды днем после ванной, как раз перед тем, как Джеки позвала его на дюны у озера. Да, однажды днем, почти случайно, когда их поцелуи вдруг стали настойчивыми и пытливыми и их тела задвигались по собственной воле.