Сейчас она нежно на него посмотрела, женщина его возраста, чье лицо, с веселым и задорным выражением, походило на карту морщинок от смеха. Может быть, она помнила их ранние отношения так же плохо, как он, – неизвестно, что его братья и сестры помнили из их общего странного детства. Хотя, судя по виду Рейчел, казалось, она помнила многое. Она всегда была дружелюбной – равно как и сейчас. Он рассказал ей, как облетел мир, как его несли неутихающие ветры, как он медленно пикировал, сопротивляясь подъемной силе аэростата, то в одно поселение, то в другое, и везде спрашивал о Хироко.

Рейчел покачала головой и иронично улыбнулась.

– Если она там, то она там. Но ты можешь искать вечно и никогда ее не найти.

Ниргал тревожно вздохнул, и она, снова улыбнувшись, взъерошила ему волосы.

– Не ищи ее.

В тот вечер он бродил вдоль берега, чуть выше разоренной, заваленной глыбами льда береговой линии северного моря. Он чувствовал, что его тело хотело, чтобы он ходил, чтобы он бегал. Летать было слишком легко, полеты разобщали его с миром – все становилось мелким и далеким. Это, опять же, напоминало повернутый не той стороной телескоп. Ему нужно ходить!

Но он все равно улетел. И теперь еще внимательнее стал разглядывать землю. Пустоши, болота, приречные луга. Один ручей, впадающий прямо в море, обрушивался с небольшого уступа, другой – бежал поперек пляжа. Соленые ручьи в пресный океан. Кое-где люди высаживали леса, стараясь смягчить этим пылевые бури, берущие начало как раз в этой области. Только бури все равно рождались, пусть в лесах и прорастали молодые деревья. Хироко бы тут что-нибудь придумала. Не ищи ее. Смотри на землю.

Он прилетел в Сабиси. Здесь по-прежнему было много работы – очистить обгоревшие здания и построить новые. Некоторые строительные кооперативы принимали новых членов. Один из них занимался реконструкцией, но также производил аэростаты и другие летательные аппараты, включая экспериментальные «птичьи костюмы». Ниргал прошел там собеседование.

Оставив свой планер в кооперативе, он стал устраивать длительные пробежки к верховым болотам к востоку от Сабиси. По этим возвышенностям он бегал еще в студенческие годы. И многие хребты были еще знакомы, но за ними открывалась новая земля. Нагорье жило своей болотной жизнью. Крупные валуны ками, словно часовые, стояли то тут, то там на бугристой земле.

Однажды, совершая пробежку по незнакомому хребту, он заглянул в небольшой горный бассейн, имевший вид неглубокой чаши с выходом к низине с западной стороны. Он походил на ледниковый амфитеатр, хотя на самом деле, скорее всего, был выветренным кратером с проломом в ободе и потому представлявшим собой гряду в форме подковы. Поперек он тянулся примерно на километр и по глубине был довольно мелким. Не более чем складка среди многих ей подобных в Тирренском массиве. Горизонт лежал далеко от опоясывающего хребта, а местность, простирающаяся к ним, была глыбистой и неровной.