Впереди показалось небольшое селение, три круглых юрты стояли рядом, недалеко от них были загоны для овец и лошадей. Всадник остановил коня около привязи и неторопливо спрыгнул на землю. Земля загудела от удара его ног.

— Хозяин у неё тоже большой был, взгляд тяжёлый, почти не говорил, всё смотрел и молчал.

Привязав коня, гость двинулся к юрте. Конь скосил тёмный глаз на заиндевевший на спине цветастый чапан хозяина, на густой пар его дыхания, столбом поднимающийся над головой и цепляющийся за острый верх его треуха, и громко фыркнул, переступив ногами. Что-то недоброе ощутил Глеб, видя перед собой происходящее. Он почувствовал то, что говорил путник, и в сердце проникла какая-то неясная тревожная тень.

— Как вошёл — поздоровался, воды попросил. Я за стол его пригласил, он поблагодарил, с нами сел. Много ел. Целого барана мы съели, одну половину мы, а другую — он, и ещё попросил! Я сыновей послал второго барана зарезать, и пока мясо жарилось, гость голову опустил и заснул, но как мясо принесли — снова есть принялся. Никогда не видел, чтобы кто-то ел так жадно и быстро. Жена моя сразу мне сказала, что не человек он! Когда вторую тушу съел, ещё барана попросил поджарить!

Сын путника сидел недалеко от входа, боязливо поглядывая на колдунью и на магическое убранство её юрты. Сама она уже сняла свою шапочку, бросила остаток дымящего пучка в огонь, и, лёжа на своём топчане, задумчиво курила трубку, слушая рассказ. Её молодое красивое лицо было неподвижно, а взгляд был отсутствующим и отрешённым.

— Я ему ответил, что ничего не могу больше дать, — взволнованно продолжал путник, — баранов у меня мало, зиму не переживём. Летом много заболело, зарезать пришлось.

— Не простой дух к тебе явился! — Сказала колдунья, выпуская дым. — В гостях у тебя был сам Тыргай-сашэ, дух священной горы Арги-хулун! Он — четвёртый внук Великого Шахрибалая, воплощения Чёрного Волка, который съел солнце, поэтому у него такой аппетит.

— Что он хотел? Зачем приходил? — Вновь разволновался пожилой путник.

— Обидел ты своего гостя, — покачала головой колдунья, — отказал ему. Он просил, а ты отказал, хотя мог дать ему то, что он попросил. Тогда бы Тыргай-сашэ наградил тебя, а теперь он за твою жадность злой на тебя, наказать тебя хочет!

Она замолчала и снова затянулась трубкой. Отец и сын тревожно ждали, не спуская глаз с колдуньи, которая закрыла глаза и слушала что-то.

— Мой дед рассказывал мне о нём. — Неожиданно сказала она, не открывая глаз. — Тыргай-сашэ — справедливый дух, но зло, сделанное его предком, не даёт ему покоя. Он всюду ездит на своём трёхцветном коне, которого ему подарили духи времени. Дух прошлого дал ему кости, дух настоящего дал ему плоть, и, когда Тыргай-сашэ сделал из них коня под стать себе, дух будущего вдохнул в него свою силу! Теперь Тыргай-сашэ всюду ездит на своём трёхветном коне. Иногда он появляется среди людей, чтобы напомнить о себе или наказать дурного человека.