— Он приходил ко мне чтобы наказать меня? — Со страхом спросил пожилой, вновь вытирая лоб рукавом.

— Нет, но ты совершил глупость! — Повторила колдунья. — Нельзя было ему отказывать!

— Что мне теперь делать?!

— Нужно просить прощения.

Колдунья выбила трубку об полено костра и убрала её. Вздохнув, она посмотрела на своего гостя:

— Утром зарежь всех своих баранов и зажарь их, и не вздумай хоть одного себе оставить! А я пока буду звать Тыргай-сашэ в гости.

Сгорбившись от услышанного, пожилой гость сидел молча, опустив голову, не дерзая что-то сказать в ответ.

Последняя картина которую увидел Глеб, была запоминающейся: множество костров пылали в снежной степи вокруг трёх юрт, сорок туш баранов, надетых на колья, жарились на них, а тот, кто разговаривал с колдуньей, вместе с сыновьями ходил между костров, поворачивая туши и подбрасывая ветки в огонь.

Дервиш хлопнул себя по коленям:

— Теперь ты убедился, что знаешь её давно! Она помирила тебя с духом, и за это ты был ей благодарен. Она стала частой гостьей в твоём доме. Когда у тебя родились две дочери, она давала им имена. Вы стали друзьями. Когда ты покидал мир в том рождении, ты уже любил её всем сердцем. И потом вы встречались много раз.

Глеб и Вика с сочувствием смотрели на Славу. Он не поднимал глаз, глядя на огонь. Дервиш продолжал:

— Вы — одно целое, между вами нет непонимания. Это необходимо, чтобы не нарушать гармонию.

— Интересно, а откуда мы друг друга знаем? — Услышал Глеб голос Вики.

— Узнаете чуть позже. — Дервиш стал серьёзен и испытующе посмотрел на искателей. — Когда уже вы перестанете нервничать и переживать?

— Ну, мы же ищем. — Пожал плечами Глеб.

— Как тебе поможет твоё состояние? Ты быстрее придёшь, или раньше найдёшь? Зачем печалиться раньше печали, и грустить раньше грусти?

— Да я понимаю! — Махнул рукой Глеб. — Просто что-то нахлынуло.

— Гони свои тревоги и страхи, — покачал головой Дервиш, — иначе, когда придут настоящие беды, их станет вдвое больше!