Вот и сейчас город горел. Много разрушений. Много суеты, паника. Много военных. Потерянных военных. Дезертиры. Охваченные страхом люди пытаются убежать от опасности. Давка на мостах, улицах. Да, тягостное впечатление.

В комендатуре Воронежа такая же истеричная атмосфера. Ещё бы, они-то прекрасно знают, что 2-я танковая армия – это не пацаны от сохи. Ветераны, покорители Европ. Танки прорвались, а противопоставить им нечего. Заистеришь тут.

Нашёл главного, доложился. Он обрадовался, даже обнял меня. А когда узнал, что полк мой не пехота на грузовиках, а самоходки, расцеловал. Хорошо, в этом мире призрак гомосекства не бродит по Европам.

На карте показал расположение частей на утро. Всё очень неточно. Будем сами искать. Одно ясно – город голый. Те номера полков, что отмечены на карте, просто номера. Они ещё под Харьковом огребали, теперь здесь. А по противнику вообще ничего не знают – сколько, где?

Одна радость – мне придали батальон НКВД из воронежских милиционеров. Они уже, правда, успели огрести от немцев. Да так, что в Воронеж отвели. Пришёл и командир батальона, капитан Попов. Доложил, что в батальоне сто сорок семь человек. Рота.

– Капитан, мне вы не как стрелки нужны. На мостах происходит чёрт-те что! Навести порядок. Отступающих военнослужащих задерживать, кормить и заставлять копать окопы. Готовить предмостные укрепления. Задача ясна?

Капитан приуныл. Бегущие с поля боя – это всё одно, что буйнопомешанные, только с оружием.

– Не горюй, я казачков подошлю. Иди, распорядись о выдвижении батальона. Я на машине, подкину. Да и сам погляжу.

В штабе согласовал вопросы взаимосвязи и снабжения, поехали к основному мосту через Дон.

Батальон НКВД оказался хоть и немногочисленным, но на полуторках. Поэтому они уже вовсю преумножали безобразия на мосту. Я достал свой личный флаг, где на красном поле в углу была звезда, а в центре тот же трафарет, что и на «Единороге» № 013. То есть медвежья морда. С помощью складных трубок собрал древко и с флагом заехал на мост.

– Есть среди вас русские люди, или трусы одни остались? – заорал я так громко, как смог.

Подождал, пока поутихнет многоголосый гвалт, повторил вопрос.

– И чё? – был мне ответ.

– Куда бежим, братцы? В Сибирь? Добровольно? Тут уже центр русской земли. Её тоже врагу отдадим? Так я ещё раз спрашиваю, есть среди вас русские люди? Кто со мной встретит врага оружием? Кто проломит им череп?

– Ты чем череп ему проламывать будешь? Этой палкой с тряпкой? – крикнул один заросший щетиной солдат в распахнутой прожжённой шинели, несмотря на жару, и в обмотках.