Наверное, всё-таки хорошо, что Дир её уже не увидит. Такого позора она бы просто не выдержала… Жаль, что он тоже уйдёт из жизни, считая её предательницей.

Но это не страшно. Она за него отомстит.

Семьдесят и один день власти над Великой Империей зря ни для кого не пройдут. Каждый получит то, что заслуживал. А после ей будет уже всё равно…

Громкий хлопок с другой стороны арены экселенса встретила почти без эмоций. Рухнувший на песок Дарий её не интересовал. Струсил, оказался слабее, испугался возможной смерти, выпустил невидимую тетиву, проиграл — туда ему и дорога. С его прегрешениями будет теперь разбираться имперский суд, а ей хватит пока и других забот.

— Убейте! Убейте скорей эту гадину! Стреляйте в неё, я приказываю… — вопил что есть силы герцог, вывалившись за пределы площадки для поединков.

«Какой же ты идиот, Дарий, — мысленно выдохнула Анцилла. — Того, кто находится в зоне Ан-Заф, убить невозможно».

Отпустив столб, она устало опустилась на землю. Ритуал завершился. Пелена над бордюром стала почти прозрачной, как покрытое пылью стекло. Экселенса могла теперь видеть тех, кто снаружи, а те, кто снаружи, могли видеть её. Но герцогиня на них не смотрела. Она смотрела сейчас только на свои руки. Дряблые, старческие, с тёмными пигментными пятнами.