Всматривался в руины Великого города, запечатлевая в голове каждый камушек, каждую кочку, каждую ямочку и впадинку. Вглядывался, пока не складывался, закрыв глаза, 3D-образ в голове. А вот с этим «образом» я уже и «работал». Мысленно «ползая» по нему. Искал пути.

Мне надо было туда, к врагу. За его жизнями. За его нервами. За его самоуверенностью. Они пришли завоевать мой мир? Мою землю? Мою Родину? Усыпальницу царей? Город Сталина? Наше «место Силы»? Я разверзну у вас под ногами ледяной ад! Эта земля не ваша. Этот город вашим не будет! Вы найдёте здесь только адские муки. И могилу. И тела ваши станут этой земле удобрением, как тысячам поколений ваших предшественников. Именно поэтому врагов всегда зарывали в землю. Хоть такая, но польза.

Вернулся в подвал. Занялся рукоделием – шью костюм «лешего» из мешковины и остатков моей формы, в которой я подорвался на гранате. Бойцы удивлённо смотрят. Опять я «запалился» – огня не развёл. Сижу и шью в полумраке. На весь подвал одна гильза чадит. Но мне хватает. Всё мои «неверные» глаза. Ниткой в ушко иголки попадаю же. А шью всё одно на автопилоте. Мысли – в 3D-модели. Ползают по ней. Определяют маршрут.

– К ротному, – сообщает мне взводный. Откладываю свою поделку в жестяной ящик без крышки, что припёр сюда, поднимаюсь, беру оружие. Взводный тут же опускается на пригретое мной место и закрывает глаза. Тут же и засопел. Пусть спит. Полезно. Особенно для ума. А без ума командир – наказание своим же бойцам.

– Чё звал-то? – спросил я ротного.

Пять минут уже сижу – на меня никакого внимания. «Администрируют». Болтают.

У нас новый политрук. Вроде нормальный. Из рабочих. Образование – курсы политической грамотности и заводские «университеты» – прошёл своим умом и смекалкой все ступени от простого подсобника до мастера участка производства. И был избран главой цеховой партячейки. За что и загремел на курсы политруков. Добровольцем явился в военкомат 23 июня ещё 1941-го, а его не на фронт, а в тыл. Учиться. Со смехом рассказывает о той учёбе. Сами себе строили «учебный лагерь», сами прокладывали ветку ж/д пути. Сами себя обеспечивали дровами и провиантом – разбили огороды, обихаживали их. Не понимал – зачем держали в тылу полтора года? Возмущается.

Чудной! Тебе был дан шанс – выжить! Ты на фронт попал к наступлению, а не в окружение. Да, будут и ещё окружения, ещё будут и отступления. Но не будет того тупого отчаяния – лета 1941-го, бегства от Харькова до Сталинграда. Уже не будет. Почувствуй же вкус Победы. Его уже не забудешь! Он не даст тебе усомниться, смалодушничать, отступиться, сдаться. Тебе был дан шанс не стать сломанным. Сломанным, как те, которых я взял в плен на мосту, когда был «дедом Мазаем». Сломанные люди. Многие из них не падлы. И даже нормальные, хорошие люди. Были. Больше не будут. Никогда. Сломанные. Это про них: «что воля, что неволя – всё одно!».