– Ты что?

– Знакомцы мои – авторы сего опуса.

– Брешешь.

– Конечно. Мишка Катуков – живой, не знаешь? Да откуда ты знаешь? Кузьмина вот уже нет.

А сам листаю брошюру. Следы пальцев мазутных – на каждой странице. Читают, как Библию. Это хорошо. Не помню, чтобы я встречал упоминание о подобных брошюрах в мемуарах фронтовиков. Федоренко? Главный «мазутчик» страны? Начальник автобронетанкового управления? А почему тогда не устав? А просто брошюра? Рекомендательная, но не обязательная. И опять я в соавторах. Не участвовал, не привлекался, не состоял. Но моя фамилия прописана. И это уже второй раз. Зачем? Зачем? Что происходит? Ничего не понимаю. Какой же я тупой!

Возвращаю брошюру.

– Тогда сработаемся.

– Слушай, а ты не тот Дед, что танк обоссал?

– Глядь! – психанул я, это самый эпичный мой подвиг! Сплюнул, твою-то дивизию, на свой же сапог попал, опять косяк. – Ну надо же! Как ярлык теперь повисло! Так и запишут: «Тут похоронен боец, что справил нужду на танк! И это его самое достойное деяние».

– А если бы не это – вообще бы с тобой не разговаривали. Понял? Мы тебе не какие-нибудь трактористы! Мы со Сталинградского тракторного! Слышал? То-то! Мы тут с самого начала! Сами себе танки подбираем, чиним, сами же на них и воюем. А ты – «мазута»! Иди, «махра»! Ты нам немцев дай, а что с ними делать, мы знаем. Не дети, чай!

Вот и хорошо, вот и ладненько! Слышь, рвотный, тьфу, ротный, а «мазут» наш – высшей пробы!

И как они все узнают про ту мокрую историю с танком?

Как-как? Ротный меня просвещает, рассказывает, как это происходит. Спрашивают – кто это такой наглый и дерзкий носится, как электровеник, ужаленный пчелой? А мои соратники и рады стараться: это, говорят, полностью отмороженный тип. Местный дурачок. На исправные танки врага в бою испражняется, по минным полям как по бульвару ходит, командиров – в хлебало и без базара, чугунный насквозь, пули и гранаты – отскакивают. Немцев убивает вместо завтрака, обеда и ужина. Ещё и души их «выпивает» ритуальным ножом. Кроме того – совсем псих – как собака нюхает землю, разговаривает с ветром, ходит, как пьяный, шатается. А по утрам, как шаман какого-нибудь дикого племени – пляски устраивает. Но не пьёт, совсем – точно псих!

Вот таким я выгляжу со стороны. Бывает!

Тиха хохлятская ночь. А вот сталинградская – не совсем тихая. И даже совсем не тихая.

Бужу Маугли. Делаем зарядку. Учу его дыхательной гимнастике, разминке и «разгону» биотоков путём структурирования жидкостей в наших телах. Круто завернул? То-то! Верхнее гуманитарное образование! А был бы ушуистом, загнул бы про «открытие чакр». На самом деле мы дышим, тянем затёкшие тела, крутимся вокруг себя и крутим воображаемый обруч. Как говорится: хочешь жить – умей вертеться. Самый быстрый и минимальный набор телодвижений для приведения себя в бодрое состояние. Кофе-то нет. Как мне его не хватает! Даже вот курить бросил. Нет Громозеки, а «вот» его есть. Вот! Курево. Мешать стало. Иногда приходится очень-очень быстро двигаться. Иногда очень долго двигаться. Это всё вопрос ёмкости накопителей и пропускных способностей энергоканалов тела. То есть дыхалки. А какая дыхалка у курильщика? Никакая. А кончилась дыхалка в бою – ты уже мёртв. Вот и дышим. Разгоняя сон, усталость и холод. А по кофейку скучаю.