Люсьен, как всегда, присутствовал на церемонии пробуждения его величества, но мысли его были далеко. Пока доктор Фагон выполнял свои обязанности, Люсьен промокнул пот, выступивший на лбу его величества. Он склонился в глубоком поклоне, когда его величество отправился слушать мессу, но не последовал за ним. Церковь была единственным местом, куда он не сопровождал своего монарха.
— Доктор Фагон…
Люсьен и лейб-медик остались наедине в королевской опочивальне. Доктор оторвался от исследования содержимого монаршей ночной вазы после регулярно назначавшейся клизмы.
— Месье де Кретьен… — с поклоном откликнулся он.
Граф Люсьен ответил на его приветствие кивком:
— Полагаю, мадемуазель де ла Круа лучше? Я навещу ее позже.
Фагон неодобрительно покачал головой:
— Неудивительно, что у нее случился нервный срыв, она ведь занималась наукой, и рисовала, и писала музыку, а женщине все это не пристало. Кто-то должен поговорить с ее братом. Я назначу ей целый курс кровопускания.
— В этом нет необходимости, — произнес граф Люсьен.
— Прошу прощения? — изумленно воскликнул Фагон.
— Вы больше не будете пускать кровь мадемуазель де ла Круа.
— Сударь, вы намерены указывать мне, врачу, как лечить пациентку?
— Я намерен потребовать, чтобы вы уважали желания пациентки, а она против кровопусканий.
Люсьен говорил негромко и учтиво. Доктор Фагон отдавал себе отчет в том, как дорожит его величество мнением Люсьена, какой благосклонностью короля он пользуется и как опасно идти против его воли.
Фагон развел руками:
— Если на этом настаивает его величество…
— Чрезвычайно маловероятно, что его величество пожелает присутствовать при процедурах.
— Зато