Люсьен кивнул Фагону и Феликсу и ответил на суховатое приветствие Лоррена. Феликс потер большим пальцем тыльную сторону ладони, размазывая капли крови и оставляя на коже бледно-красные следы.
— Я исцелил ее от истерии, — объявил Феликс.
— Его величество будет рад это слышать. Он весьма высоко ценит эту барышню и ее семейство.
— А также ее золотистые кудри и белоснежную грудь, — вставил Лоррен.
Люсьен откликнулся банальным комплиментом:
— Ею нельзя не восхищаться.
Хотя мадемуазель де ла Круа нисколько не стремилась завлечь и соблазнить короля, слухи о ее связи с его величеством могли только упрочить ее положение в свете. Люсьен желал, чтобы его величество и в самом деле вступил в подобную связь. Союз короля с мадам де Ментенон, требовавшей от него неизменного глубокого благочестия, мало поддерживал его жизненные силы.
— Возможно, завтра ей потребуется еще одно кровопускание, чтобы закрепить успех.
Фагон наклонил таз, и жидкая кровь стала переливаться под образовавшейся сверху пленкой.
Феликс пронзил ее пальцем, разорвав эластичную поверхность. Фагон проследил, как кровь стекает через край, пятная ковер.
— Как вы верно заметили, у нее слишком густая кровь, — заявил Фагон. — Но я приведу в равновесие все ее основные «соки». Пускай она даже откусит мне палец.
Он ухмыльнулся.
— Меня она тоже пыталась укусить, — сказал Лоррен, когда они двинулись дальше, — дерзкая девчонка. — Он слегка усмехнулся. — Билась, как пойманная лань. Но вот
Оставшись в одиночестве, Мари-Жозеф заплакала, лежа на скомканных простынях, среди клочков окровавленной корпии, и лбом уткнувшись в локоть. Она услышала или почувствовала приближение графа Люсьена и в изнеможении потянулась к нему:
— Господи, пожалуйста, не надо больше…
Она неловким жестом дотронулась до его плеча. На повязке расплылось кровавое пятно. Люсьен взял ее за руку.
— Ах! — Она отпрянула, потрясенная. Влажные неопрятные пряди волос почти скрыли ее лицо, в котором не было ни кровинки.
— Простите… Я думала, что это мой брат.
— Я позову его.