— Вам понравилось?

— Очень!

— Спасибо, — застенчиво поблагодарил он.

— Когда вы подрастете, вам разрешат играть все, что хотите, — сказала она. — Сомневаюсь, что кто-то сможет вам помешать.

Он ухмыльнулся:

— Через два года, когда мне исполнится восемь?

— Да, может быть, через два года, когда вам исполнится десять.

— А это что? Кантата в честь его величества? Можно посмотреть?

Он просмотрел лист за листом, покачивая головой в такт мелодии, иногда напевая какой-то мотив, отбивая ритм пальцами.

— О, это чудесно! Это намного лучше, чем… — Он смущенно запнулся. — То есть… Я хотел сказать…

— Чем пьеса, которую я сыграла в Сен-Сире?

— Простите, синьорина Мария, но это действительно намного лучше…

— Но вы же говорили, что остальные пьески пришлись вам по вкусу?

— Да, они, конечно, очень милые, но… я хотел вам понравиться, чтобы вы вышли за меня замуж, когда я вырасту.

— О, Доменико…

Она улыбнулась, на миг забыв о своем огорчении, но не нашла в себе сил унизить его, сказав, что ей не пристало выходить за простолюдина.

— Я слишком стара для вас, я состарюсь еще до того, как вы вырастете.

— Мне все равно! И потом, месье Гупийе — старик!

— Нет, неправда.

И тут она поняла: Доменико ревнует ее.