— Однако поторопитесь, его величество с минуты на минуту потребует вас к себе.

Оставшись в одиночестве, Люсьен прислонился к стене, прижавшись лицом к прохладному камню. Его била дрожь.

Капитан прислал пленникам воду и полотенца. Люсьен кое-как отер грязь, отряхнул перчатки и поправил одежду. Ему хотелось переменить белье. В таком виде он не смел предстать пред очи короля, его рубашка промокла от пота и холодила спину. Он так и не привык к холоду, неизменно сопровождавшему огненную боль. Он испытывал большое искушение отпить кальвадоса из карманной фляги, но пламя яблочной водки не в силах будет побороть пламя у него в спине. Он отцепил белую ленту со своей карусельной шляпы, вымокшей и представлявшей жалкое зрелище, и стянул ею сзади свой не менее пострадавший парик.

— А как быть с русалкой, месье де Кретьен? — спросил капитан, когда он вернулся. — Она что, помочится на ковер?

— На этот вопрос может ответить мадемуазель де ла Круа, ей виднее.

— Не знаю. — Мари-Жозеф отпила большой глоток из кубка и не стала возражать, когда капитан наполнил его снова. — Шерзад никогда не бывала в доме, никогда не видела ковра, она и в толк не возьмет, что делать в уборной.

— Она не хочет пить.

Один из мушкетеров возвышался над Шерзад с бутылкой воды. Русалка не помочилась на ковер, но пролила на него воду из бутылки.

— Пожалуйста, пустите меня к ней, — попросила Мари-Жозеф.

Капитан позволил Мари-Жозеф встать на колени рядом с русалкой. Люсьен приковылял к ним. Ив помедлил, но, не выдержав, тоже присоединился. Люсьен положил руку на плечо Мари-Жозеф. Она накрыла его ладонь своей, согревая и волнуя. Ему показалось, будто тепло ее прикосновения чуть-чуть утишило его боль.

— Дорогие друзья… — прошептала Мари-Жозеф.

Голос ее дрогнул. Она погладила Шерзад по плечу, по бедру, сплошь в синяках. Плавательная перепонка на руке у Шерзад была порвана. Запекшаяся кровь покрывала лодыжку; синяки пятнали горло. Она лежала закрыв глаза и едва слышно причитала. Мари-Жозеф поднесла к ее губам бутылку с водой. Русалка не шелохнулась.

— Сударь, вы не позволите мне взять вино?

Капитан передал ей бутылку. Она вылила на ладонь несколько капель и смочила пересохшие губы Шерзад. Русалка нежно, как во сне, слизала вино.

— Его величество повелевает вам явиться.

Мари-Жозеф об руку с Люсьеном вступила в Салон Аполлона. Ив шел позади, склонив голову и спрятав руки в рукава рясы. Слева и справа от них шествовала стража. Шерзад внесли в Салон, опутанную сетью. Стоны русалки эхом отдавались в гулком помещении.

Люсьен не дрогнув встретил взгляд его величества. Сидя на троне, король взирал на своих бывших фаворитов. Рядом с ним стояли монсеньор и Мэн, Лоррен и Шартр, суровые и безмолвные. Один лишь месье смотрел на пленников с состраданием. Только он посмел выразить им сочувствие, но даже он не в силах был помочь.