— У дядюшки есть связи. Он знает влиятельных людей.

— Сейчас даже ваш дядюшка сомневается.

— А вы, значит, нет?

— Нисколечко.

— Почему вы так в нем уверены? Роза в упор посмогрела на Чарлза.

— Я знаю, какое у него сердце.

— В самом деле?

— Вы считаете меня помешанной.

— Это потому, что о преданности часто складывают стихи, но в действительности она встречается крайне редко.

— Я бы не смогла хранить преданность человеку, в которого не верю.

— Что ж, Роза, если когда-нибудь мне будет грозить виселица, я сочту за счастье иметь такого друга, как вы.

При упоминании о виселице девушка, вздрогнув, отвернулась к очагу, там языки пламени быстро пожирали полено.

— Простите, я не должен был говорить это. Мне дают столько морфия, я и сам не ведаю, что болтаю. — Чарлз бросил взгляд на перевязанную культю. — Сейчас я ни на что не гожусь. Даже на собственных ногах устоять не в силах.

— Господин Лакауэй, уже поздно. Вам нельзя было подниматься.

— Я спустился, чтобы глотнуть бренди. — Он с надеждой посмотрел на Розу. — Принесете мне его? Оно там, в серванте.

Чарлз указал в другой конец кухни, и девушка подумала, что, должно быть, нынче ночью он не впервые совершает нападение на эту бутылку.

Она налила ему, едва покрыв дно бокала, и Чарлз одним махом уничтожил напиток. Несмотря на то, что юноша явно ожидал добавки, Роза убрала бутылку в сервант и решительно заявила:

— Я помогу вам подняться в вашу комнату.

Освещая путь свечой, Роза повела Чарлза по лестнице на второй этаж. Она еще ни разу не поднималась наверх, а потому, ведя юношу по коридору, с любопытством разглядывала чудеса, выхваченные пламенем свечи, — ковер с богатым узором, блестящий узенький столик, целую галерею портретов на стене. Знатных мужчин и женщин изобразили так живо, что Розе показалось, будто эти персоны следят, как она провожает Чарлза в его комнату. Не успели они добрести до постели, как юноша начал оступаться, словно несколько капель бренди, добавленных к морфию, привели его в состояние полнейшего опьянения. Вздохнув, Чарлз шлепнулся на свой матрац:

— Спасибо, Роза.