«Неплохо,» — прозвучал оценивающий голос Ситри.

«Слишком слабая охрана.»

«Это пока слабая. Долгорукая хочет, чтобы ты расслабился, потерял бдительность.»

«Разве мы не сбили её с толку тогда?»

«Валерия Долгорукая, может маньячка, но не идиотка. Думаешь, она не продумала бы вариант, в котором ты не попался бы на первый крючок?»

«Я итак на крючке».

Последовала тишина.

«Ситри?»

Молчание. Сергей пожал плечами и огляделся. У стены стоял шкафчик со служебной одеждой. Решив, что лучше так, чем в трусах, Сергей надел штаны и синюю рубашку, которая оказалась ему тесновата. У мёртвого дежурного, Сергей позаимствовал пистолет и несколько запасных обойм. Затем он подошёл к компьютеру. Множество мониторов висели полукольцом, давая максимальный обзор. Разобравшись в управлении, Сергей стал щелкать по клавиатуре ища, нужную камеру.

— Пф, дерьмовый софт. Арабы и не такое могли «хакнуть».

Он нашёл Алексея Никитина. Он сидел в центре круглой камеры, в окружении клеток с мутантами.

Голову вновь расколола боль.

«Сергей…»

«Твою мать, Ситри! Где ты был?!»

«Я отключился, потому что пришли новые новости,» — сказал Ситри и на этот раз его металлический голос звучал напряжённо.

«Что случилось?»

«Хозяин заговорил. Его голос вещает из каждого утюга. Долгорукая получила клеймо „врага народа“. Теперь гвардия Альфа вместе с СБИ начнут охоту за её семьёй.»

Хозяин, будучи центральной фигурой Ирия, тем не менее, мягко говоря, не часто лично являлся своему народу. Никто не знал, как он выглядит — СБИ тщательно вымывало любую информацию прошлом Великого Благодетеля. Особенно ту, которая касалась «визуальной части». Все фотографии и видеозаписи были уничтожены. Реалистичные портреты художников тоже. Допускались только пропагандистские плакаты, выполненные в духе минимализма. Но даже там лицо Хозяина рисовалось без глаз, носа и рта. Поэтому, когда десятилетиями нагнетаемый ареол таинственности нарушен им самим, то каждый ириец должен испытать одновременно леденящий ужас и благоговейный восторг одновременно. Каждый, кроме Сергея. Человека, который за десять лет так и не стал арабов, но перестал быть ирийцем.

«Как думаешь, теперь Долгорукая продолжит следить за мной или ей теперь не до этого?» — спросил Сергей, размышляя над дальнейшими действиями.

«Логично было бы второе» — послышался ответ Ситри — «Но Долгорукая с логикой не сильно дружит. Так что, думаю, пока лучше действовать по плану.»