Он нежно гладил рукой лицо «самого себя», пока тот не открыл глаза.

– Я верю в вас, – произнес Ж.К.47.

– Тогда для начала обратись ко мне на «ты», – ответил Ж.К.67, улыбнувшись. – Думаю, пришло время нам обоим оставить эти церемонии.

– Извините… Извини меня. Мое бессознательное всегда руководило моими поступками, а теперь я пытаюсь поменять ситуацию.

– Мне известно, что представляет из себя твое бессознательное, ведь у меня было такое же. Еще недавно оно было тебе хорошим советчиком, но сейчас почувствовало во мне соперника. В его неприязни по отношению ко мне есть доля ревности.

Они смотрели на куст красных нейронов, по которому все еще пробегали электрические огоньки.

– Я попытаюсь им управлять. Мое сознательное сильнее бессознательного – оно может заставить его замолчать.

Постепенно красный куст перестал дрожать, успокоился. Ж.К.67 поднялся на ноги, он был совершенно невредимый.

– А сейчас нужно незамедлительно действовать.

– Опять одно и то же. С тобой, Ж.К.67, мы вечно куда-то спешим. Моему телу угрожает опасность, так?

– Нет, но ты должен почтить своим присутствием одну встречу. Сегодня твой день рождения. Тебе исполнится сорок восемь лет. А ведь именно в твой день рождения, если ты помнишь, состоялся наш первый разговор.

– Боже! В полночь. Который сейчас час снаружи?

– Без семи минут полночь.

73

Сенойская песня сливалась с симфонией «Из Нового света» Дворжака.

На приборе для контроля высвечивались все те же показатели.

Тело Жака Кляйна плавало в холодной соленой воде.

На электроэнцефалограмме был мю-ритм с частотой 13 герц.

Шарлотта, закрыв глаза, шептала импровизированную молитву.

Эрик Джакометти непрестанно теребил электрические провода и трубки, чтобы убедиться, что они правильно подключены и исправно работают.