– Да нет, что ты! Он вышел вскоре после нашего разговора.

– Значит, освободили под залог? А что, предварительное слушание уже назначено?

– Все не так, как ты думаешь, – улыбнулся Бен. – Майка никто не отпускал, он сам смылся.

– А вот это уже глупость, – возмутился Джубал. – Теперь это дело будет в десять раз труднее.

– Джубал, я же говорил, чтобы ты не беспокоился. Все мы, остальные, считаемся мертвыми, – а Майк исчез, так что судить им некого. Мы покончили с этим городом и скоро переберемся в какое-нибудь другое место.

– Там его арестуют и экстрадируют сюда.

– Не бойся, ничего они такого не сделают.

– Ну-у… А где он, собственно? Я хотел бы с ним поговорить.

– Майк тоже здесь, неподалеку, но он погрузился в глубокую медитацию. Он просил передать тебе, чтобы ты не предпринимал никаких действий. Если тебе очень уж нужно поговорить, Джилл вызовет его из медитации, но лучше не надо. Спешить некуда.

Джубал, поразмыслив, сообразил, что ему не терпелось поговорить с этим паршивцем серьезно лишь затем, чтобы выдать ему по первое число, ведь это каким надо быть дураком, чтобы вляпаться в такую историю, но беспокоить медитирующего Майка было все равно что будить впавшего в зимнюю спячку медведя – если мальчонка уже «грокнул во всей полноте» какой-то там свой вопрос, он и так выйдет из транса, а если чего-нибудь недогрокал – отключится снова при первой же возможности. Джубал знал по себе, как это неприятно, когда ты, скажем, диктуешь секретарше рассказ, а тебя вдруг отвлекают, хотя, конечно же, это совсем разные вещи.

– Ладно. Но я хочу повидать его, как только очухается.

– Еще насмотришься. А пока расслабься и отдохни с дороги. – Бен направил Джубала к группе, окружавшей телевизор.

– Привет, начальник, – сказала Энн. – Садись.

– А могу я полюбопытствовать, – проворчал Джубал, устраиваясь рядом с ней, – какого черта ты здесь делаешь?

– То же, что и ты, – ничего. В ящик пялюсь. Джубал, кончай, пожалуйста, тиранствовать. Мы имеем точно такое же право находиться здесь, что и ты, просто ты был тогда в таком миноре, что не хотелось с тобою спорить. Так что стихни и послушай, что про нас говорят. Поздно ты подошел, а то тут шериф обещал выгнать всех этих шлюх – это нас, значит, – из города. Меня, – улыбнулась Энн, – никогда еще не выгоняли из города. Интересно, как это сейчас делается? Обваливают в смоле и перьях и выносят за городскую черту верхом на жерди, как в старые добрые времена? Или мне придется сматывать отсюда своим ходом?

– Я не думаю, чтобы для этой процедуры имелся твердо установленный протокол. Вы что, все сюда приехали?