– Да как же он сумел? Я и сам-то не вполне уверен, что ты беременная.

– Да точно, Джубал, – вмешалась Патриция, – беременнее не бывает.

Джубал и верил им, и не верил.

– Все еще сомневаешься? – спросила Мириам. – А зря. Майк грокнул это, еще когда мы были в Бейруте, до того, как у нас со Стинки появились подозрения. Грокнул и позвонил нам. Тогда Стинки потребовал от университета годичный отпуск для научной работы, или пусть нас сразу увольняют. И привез меня сюда.

– И что вы тут делаете?

– Работаем. У тебя, начальник, мы не слишком перенапрягались, а мой супруг, он же чистый надсмотрщик с хлопковой плантации, только бича не хватает.

– Так что же вы все-таки делаете?

– Они пишут марсианский словарь, – сказала Пэтти.

– Марсианско-английский? Тяжелое занятие.

– Да что ты говоришь? – возмутилась Мириам. – Такое и представить себе невозможно. Толковый словарь марсианского на марсианском. У марсиан никогда не было словарей, им это не нужно. Моя работа тут чисто техническая, они составляют, а я печатаю. Майк и Стинки – по большей части Стинки – разработали фонетический алфавит марсианского языка, из восьмидесяти одного знака. Мы взяли айбиэмовскую пишущую машинку и отдали ее в переделку, использовали оба регистра, и верхний, и нижний. Прости, начальник, но секретарша из меня теперь никакая, я научилась вслепую печатать на марсианском, а на английском – разучилась. Ты не разлюбишь меня такую? Ты крикнешь: «К ноге!» – а я и сделать-то ничего не смогу. Правда, я все еще умею готовить… ну и, говорят, у меня есть и другие таланты.

– Я буду диктовать по-марсиански.

– Будешь, обязательно будешь, когда Майк и Стинки хорошенько над тобой поработают. Верно, Пэтти?

– Ты говоришь правильно, брат.

Они вернулись в гостиную, и не успел Джубал сесть, как к нему подошел Какстон с предложением поговорить в каком-нибудь спокойном месте, подальше от проклятого ящика. Спокойным местом оказалась гостиная, вроде предыдущей, но совершенно пустая.

– Похоже, вы оккупируете бо́льшую часть этажа, – заметил Джубал.

– Весь этаж, – поправил его Бен. – Четыре номера – генеральносекретарский, президентский, королевский и личный хозяина, соединенные вместе и не имеющие другого входа, кроме той посадочной площадки… можно еще через фойе, но там не совсем безопасно. Тебя предупредили?

– Да.

– Сейчас-то нам не надо особенно много места, но позже потребуется. Люди понемногу подходят.

– Бен, но как же вас никто не засечет? Гостиничный персонал должен был сто раз уже проболтаться.

– Персонал сюда не заходит. Дело в том, что эта гостиница принадлежит Майку.