— Мы всё узнаем, как только прибудем к Холдману. А может и раньше, как только войдём в зону активных информационных потоков. Вы же и сами должны это понимать, для чего вы устроили эту встречу сейчас?

Капитан Фостер опустил задумчивый взгляд на парящие проекции вражеских кораблей.

— Мне кажется, — помолчав, бросил он, — сейчас у нас была единственная возможность для планирования.

— У нас ещё будет время. Я же говорил вам: по моим расчётам нам предстоит отправиться в систему Гестия или систему Цин через семь земных дней. Перед отправкой выясним всё на Холдмане. Там же и сможем обсудить тактику.

— Эх… Вы верите в предчувствие, мистер Шейнц?

— Что вы имеете в виду?

— Моё предчувствие говорит, что всё не будет так гладко.

— Давайте, расскажите мне ещё про Всесоздателя! — усмехнулся Шейнц. — Я предпочитаю верить в статистику, а не в…

— Тогда как же статистика позволяет верить вам в нашу победу?

Хлопнув по плечу Карла, Райан удалился.

Шейнц стоял, поглядывая на светящиеся фигурки кораблей. Пессимизм капитана заставил его задуматься. Он начал сомневаться в целесообразности нападения. Быть может, будет лучше связаться с Технократией и играть по её правилам? Решение нападать было импульсивным. Стоит ещё раз подумать над этим, пока «Колосс» не добрался до Холдмана. Но для начала Карл решил уточнить у Марка о вооружении вражеских кораблей. Вряд ли он что-то знал — «иные» произвели только один выстрел в корпус ОС-87, и то, когда Марк был внутри. Но уместнее было бы спросить. Желательно, пока Фостер не сделал этого сам.

* * *

Пайналь. Обласканный байками и невероятными домыслами корабль, угрожавший ранее безопасности половины человечества, вернулся туда, где официально затерялся пятьдесят лет назад. Левиафан не запомнил ни орбитальной станции Холдман, ни горнодобывающих установок в поясе астероидов. Система Пайналь на его памяти осталась пустынной и безжизненной. Хоть в этот миг она и не шумела оживлённым сердцебиением, за пятьдесят лет в ней успели взрасти первые ростки жизни, которые в перспективе могли превратиться в нечто могучее.

Так было на первый взгляд. После более тщательного изучения техногенных космических тел, выяснилось, что жизнь покидала систему. Горнодобывающие установки превратились в холодные и пустые, как сама бездна, куски металла. А Холдман выглядел как пристанище отшельников со всего Сектора. Большинство тусклых огоньков станции умерли, погасли. Светилась лишь одна секция — секция администрации. По иронии судьбы, те, кто выжимал все соки из Холдмана, похоже, были обязаны остаться и умереть вместе с ним. Может быть, это республиканский парламент приказал им стоять до последнего. Ну, как стоять? Прятаться в своей прозрачной пирамиде, молясь, чтобы захватчики обошли эту систему стороной и пошли дальше. Может быть, народ, уставший от проделок продажной власти, перед всеобщей эвакуацией запечатал секцию, оставив своих обидчиков на произвол судьбы. А может, они ещё не покинули Холдман, потому что в порыве алчностипытаются выкорчевать напоследок всё ценное из беднеющей станции.