Голос Данте оборвался. Он быстро овладел собой:

— Таким образом, мы достигнем некоей победы. Скорее всего, сами при этом погибнем. Их остаются миллионы, нас — считаные тысячи. Если мы не выйдем из-за этих стен, они одолеют последние наши рубежи обороны за несколько дней. Выход один. Тень в варпе — это многоглавый монстр, ужаснее, чем гидра из древних легенд, ибо у него миллиарды миллиардов голов, и все их следует отсечь, прежде чем чудовище умрет. Но у нас есть клинки! И у нас есть воля! Отрубим же головы этой твари, соберем ее черепа. Разве мы не сыны Великого Ангела? Разве мы — не благословлены больше всех из Адептус Астартес?

Он оставил вопрос висеть в воздухе, неотвеченным.

— Наш примарх погиб одним из первых, но он жив вечно в каждом из нас. Плоть и кровь наших тел — его вместилище. Десять тысяч лет мы защищали его наследие в крепостях наших тел.

Он склонил голову.

— Это время подошло к концу. Теперь все мы — Рота Смерти. Саркофаги разбиты, их обитатели сожраны, и наше будущее на Баале умерло вместе с ними. Ордену здесь пришел конец, но мы еще не мертвы. Наша линия крови еще может выжить в геносемени наших братьев где-то на других краях Галактики, или она погибнет. Нам больше нет нужды думать о вопросах выживания. Отвратите взгляд от грядущего и подумайте о настоящем, о нынешнем моменте, о том, чего мы можем достигнуть в следующие осиянные славой часы. Ибо если нам и предстоит сойти во тьму уничтожения, мы сделаем это с мечами в руках и с гневом Сангвиния в сердце. Когда вести об этой битве достигнут иных планет, пусть там поднимут оружие и скажут: «Мы не сдадимся! Мы не умрем смирно. В битве мы вспомним и почтим сынов Баала!» — Он возвысил голос. Кто скажет «да», кто поднимет свой меч вместе со мной? Кто понесет в бой отточенную сталь и гневную душу и обагрит поле кровавым потоком? Кто погибнет в память о нашем повелителе? Пусть они пожрут нашу плоть, но не смогут коснуться душ! Мы благословеннейшие из воинов Императора. Душа владыки живет в разуме и сердце любого облаченного в красное, жадного до крови. Мы полны гнева, и мы чисты. Мы сыны Сангвиния, благороднейшего и славнейшего из примархов, и мы несем в сердцах и мыслях больше, чем память о нем. Великий Ангел не стал бы скрываться здесь, ожидая конца. Он ударил бы, стремясь уничтожить предводителя врагов, как сделал, когда сражался против Хоруса, своего брата. — Голос Данте стал тише. — Теперь перед нами — тот же выбор, что стоял перед нашим отцом. Если мы сделаем это, мы все погибнем, без сомнений, но Баал еще может спастись и по-прежнему служить домом космодесантникам. Ни меня, ни вас не будет среди них, но имена Кровавых Ангелов и орденов, сражавшихся вместе с нами, прогремят по всей Галактике.