В темноте она тихо улыбалась:

– Ты прав. Спасибо, Сальво.

– Может быть, тебе нужны спутники? Среди людей и медуз найдется немало добровольцев, кто с радостью отправится с тобой на другой конец галактики.

Она обдумала это предложение и покачала головой, хотя Фалькони не мог видеть этот жест.

– Нет, с этим я должна разобраться сама. Если рядом будет кто-то еще, придется волноваться о его безопасности.

– Тебе решать. Дай знать, если передумаешь.

– Непременно. Об одном жалею: меня не будет рядом, чтобы посмотреть, как сложатся отношения между нами и медузами.

– Рад слышать, что ты говоришь о «нас». Кляйн тревожился, по-прежнему ли ты считаешь себя человеком.

– Часть меня считает.

Он что-то буркнул, подтверждая, что понял.

– Я знаю, ты улетишь очень далеко, но все же ты можешь отправлять сообщения, и мы придумаем, как отвечать на них. Связь будет не бесперебойной, но мы ее наладим. Важно сохранять контакт.

– Постараюсь.

Впрочем, Кира понимала, что едва ли получит известия от Лиги или от вранауи. Даже если они узнают, где она в данный момент, пока их сигналы достигнут этой точки, Кира, скорее всего, окажется уже в другом месте. Разве что погоня за аватарами Утробы приведет ее вновь в обитаемый космос, но хотелось бы надеяться, что такого не случится.

Однако ей было дорого внимание Фалькони, и она почувствовала, как понемногу успокаивается. Что бы ни ждало ее в будущем, она, пожалуй, готова.

После разговора с Фалькони Кира вышла на связь с «Беспощадной силой». Адмирал Кляйн согласился на просьбу передать на Вейланд ее родителям сообщение (удалив из него всю информацию, какую ОВК сочтет засекреченной). Кира и сама могла бы направить сигнал такой мощи, что он достиг бы Вейланда, но она не умела структурировать волны энергии таким образом, чтобы антенны на ее родной планете сумели принять их и декодировать. Хотела бы она дождаться ответа, но даже при самых благоприятных обстоятельствах ответа ждать три с лишним месяца. Это если ее родных быстро найдут… если они еще живы. Ее мучила мысль, что она может так никогда и не узнать правды.

Мчась к пределу Маркова, она слушала музыку, которую специально для нее транслировала «Рогатка». Бах, конечно же, а еще длинные, медленные оркестровые мелодии, казалось, совпадавшие с движением звезд и вращением планет. Музыка придавала структуру бесформенному потоку времени, придавала сюжет безличностному хороводу величайших тел Вселенной.

Кира дремала в своей живой оболочке, то пробуждаясь, то вновь соскальзывая в сон – не слишком глубокий сон, с ним она не спешила, не желая отключаться до тех пор, пока пространство не искривится и марковский пузырь не отрежет ее от всего мира.