— Щас разберёмся. Итак, уважа-а-емые! Вы оба меня пытаетесь развести, как последнего лоха. Начнём с тебя, «анархия». У тебя есть секрет, не так ли? Который ты прячешь от всех. Пеппа давно это заметил, ещё в баре. Ты вроде молчал, и не трепыхался, и в то же время здорово нервничал. Пальцы рук тебя выдавали. С виду спокойный, а на душе ураган, того гляди вскочит и вцепится в глотку. Это я к чему. Я иду с вами, сучатами, в отвратительное место, и мне неспокойно, что за спиной недоговаривают. Идём на Север плюшки искать? Или что-то другое? А? Что, дядюшка Сэм, зыркаешь? Я прав?

— Нет! — выдавил он, глядя на оружие, направленное ему в живот.

— Ладно. Прежде чем ты откроешь лживый рот, я поделюсь своими наблюдениями, дядя. Ещё в баре я приметил, как ты прячешь какие-то колбочки. Похоже на инъекции, ну типа запаянные капсулы с раствором и шприцом. По оттопыренному кармашку я понял, у тебя их несколько штук. Ты всегда их держишь под рукой, верно? Я вначале подумал, что наркоман хренов, но присмотревшись, понял, что Сэм болен. Чем-то весьма неприятным, отчего стынет кровушка в жилах. По глазам видно, как у несчастного сквозит глубокая безнадёга. Так выглядят самоубийцы, готовясь спрыгнуть с двадцатого этажа после затяжной депрессии. К чему прятать антибиотики? Теперь, милейший, твоя очередь резать правду-матку, и убедительно прошу не затягивать процесс. На счёт «раз» я прострелю Питу руку, два — вышибу тебе мозги. Детский сад закончился в баре. Ну, готов?

Он и впрямь не шутил. Глаза стоя́щего северянина полыхали яростью. Проводник весь сжался, слился воедино с автоматом, что таращился дульником на своих будущих жертв. Перекошенное лицо выдавало в проводнике хладнокровного и расчётливого стратега-тактика, а не шута-паяца с вечной ухмылкой на морде и грубыми подначиваниями.

Воронёный ствол сместился вправо и чуть вниз. Пит выставил перед собой руки, пытаясь уберечься таким ненадёжным способом от пули. Проводник открыл рот, но раньше, чем он сказал «раз!» и выстрелил, заговорил Сэм:

— Я скажу! Убери пушку!

— Валяй.

Пеппа отступил. После секундных раздумий боец опустил автомат.

Ослабленный «анархист» потряс головой. Он так и не оклемался после приступа. Выхода у него не оставалось, кроме как пойти на уступки, озвученные психом с оружием.

— Нечего рассказывать. Я болен. У меня опухоль мозга. Считай, последняя стадия. В обморок падаю, тошнит. Вот и решил ввязаться в авантюру. Большие деньги на операцию плюс лечение стоит недёшево. Мне терять нечего.

— Бедняга Сэм! Звучит правдиво. Решил о здоровье позаботиться под старость лет? Я тебя не осуждаю. Только сотни раз приходилось слышать подобные истории. Банально и не впечатляет!