Она радостно кивала. Слышала в его словах эхо чего-то знакомого и давно забытого. И высказала вслух свои воспоминания:

– Земля никогда не умирает по-настоящему. Она всегда может возродиться. Иначе в чем смысл смены времен года и лет? – Элена вытерла слезы и посмотрела на него.

Выражение лица Баэрда в темноте было слишком печальным для такого момента. Она хотела бы найти способ развеять эту печаль, и не только на эту ночь. Он сказал:

– Наверное, в основном это правда. Или правда для самого значительного. Что-то меньшее может умереть. Люди, мечты, дом.

Элена порывисто потянулась к нему и взяла его за руку. Рука была тонкой и красивой и лежала в ее ладонях спокойно, но неподвижно. Вдалеке, к востоку от реки, Ночные Ходоки пели песни, чтобы поприветствовать и отпраздновать наступление весны, чтобы призвать благословение этого времени года на летний урожай. Элена всем сердцем желала стать мудрой и найти ответ на то, что было так глубоко скрыто в душе этого человека и так его ранило.

– Если мы умираем, это часть круга, – сказала она. – Мы вернемся в другом облике.

Но это была мысль Донара, его манера выражаться, а не ее.

Баэрд молчал. Она смотрела на него, но не находила в себе слов, которые бы не прозвучали фальшиво или не принадлежали бы кому-то другому. Поэтому, думая, что это как-то поможет ему заговорить, она спросила:

– Ты сказал, что знаешь эту туманную фигуру. Откуда, Баэрд? Ты можешь сказать мне? – Ей доставляло странное, почти запретное удовольствие произносить его имя.

Тогда он улыбнулся ей доброй улыбкой:

– Донар мог сам обо всем догадаться, и Маттио, и вы все. Вы терпели поражения двадцать лет, как мне сказали. Донар говорил, что я слишком прочно привязан к преходящим сражениям дня, помнишь?

Элена кивнула.

– Он не во всем ошибался, – продолжал Баэрд. – Я видел здесь солдат Играта, и, конечно, в действительности это были не они. Как бы страстно я этого ни желал. Но я тоже не во всем ошибался. – Впервые его рука сжала в ответ ее руку. – Элена, зло питает само себя. А зло дня, пусть оно и преходяще, должно прибавлять силы тому, с чем вы сталкиваетесь здесь в ночь Поста. Иначе не может быть, Элена. Все связано между собой. Мы не можем позволить себе преследовать лишь собственные цели. Этому меня научил самый близкий друг. Тираны на нашем полуострове породили несправедливость, которая выходит за рамки вопроса о том, кто правит в данном году. И это зло выплеснулось на поле боя, где вы сражаетесь с Тьмой во имя Света.

– Тьма питает Тьму, – сказала Элена. Она не знала, что заставило ее так сказать.