Дианора с трудом сдержалась. «Никогда, никогда нельзя его недооценивать», – снова сказала она себе.

– Да, – согласилась она. – А кто может его убить?

– Это очевидно. Пройдет слух, что жители Азоли сделали это сами. Полагаю, Незо очень быстро даст им для этого повод.

– Конечно. А потом?

– А потом король проведет расследование и обнаружит, что Незо брал большие взятки, а что он их будет брать, сомневаться не приходится. Мы казним кого-нибудь за убийство, но король решительно осудит методы и жадность Незо. Он назначит другого главного сборщика налогов и пообещает в будущем более справедливые меры. Думаю, это на время разрядит обстановку на севере Азоли.

– Хорошо, – произнесла Дианора, пытаясь не обращать внимания на небрежное «казним кого-нибудь». – И очень продуманно. Мне остается добавить только одно: новым сборщиком станет Раманус. – Она снова шла на риск. Если смотреть в корень, она оставалась пленницей и наложницей, а он был канцлером Играта и Западной Ладони. С другой стороны, существовали и иные способы измерять равновесие сил, и она старалась сосредоточиться на них.

Д’Эймон холодно смотрел на нее сверху вниз. Она выдержала его взгляд, ее глаза были широко раскрыты и смотрели неискренне.

– Меня давно забавляло то, – наконец произнес он, – что ты так покровительствуешь человеку, который захватил тебя. Можно подумать, что ты не возражала, что ты хотела этого.

Смертельно опасно, сверхъестественно близко к цели, но Дианора видела, что он ее испытывает, что этот выпад не имеет серьезных оснований. Она заставила себя расслабиться и улыбнулась.

– Как я могла возражать? Не попав сюда, я бы никогда не удостоилась таких приятных бесед, как эта. И в любом случае, – тон ее стал другим, – я действительно ему покровительствую. Ради блага жителей этого полуострова. А вы знаете, канцлер, что их благо всегда меня заботило. Он порядочный человек. Боюсь, что таких людей среди игратян немного.

Он несколько секунд молчал. Потом заметил:

– Их гораздо больше, чем ты думаешь. – Но не успела Дианора истолковать его слова и удивительный тон, которым они были произнесены, как он прибавил: – Я серьезно подумывал о том, чтобы отравить тебя вчера ночью. Или предложить освободить и сделать гражданкой Играта.

– Какие крайности, дорогой мой! – Но Дианора чувствовала, что ее охватывает холод. – Разве вы не учили всех нас, что равновесие – это все?

– Учил, – серьезно ответил он, не поддаваясь на провокацию. Как всегда. – Имеешь ли ты представление о том, что сделала с равновесием при дворе?

– А как я должна была вчера поступить, по-вашему? – спросила она очень резко.