Внизу только начинали просыпаться две армии. Люди выбирались из палаток и спальных мешков, седлали и запрягали коней, чистили мечи, натягивали тетиву на луки. По всей долине в лучах раннего солнца блестел металл. Голоса далеко разносились в чистом, ясном воздухе. Ветра как раз хватало на то, чтобы приподнять ткань знамен и развернуть их. Их знамя было новым: золотое изображение самой Ладони на темно-синем фоне, символизирующем море. Значение выбранного Брандином образа было совершенно очевидным: они сражаются от имени Западной Ладони, но претендуют на всю Ладонь. На объединенный полуостров, очищенный от барбадиоров. Дианора понимала, что это хороший символ. Это был правильный, нужный для полуострова шаг. Но его сделал человек, который прежде был королем Играта.

В армии Брандина, кроме людей из четырех западных провинций, были даже жители Сенцио. Несколько сотен горожан присоединились к ним в течение двух дней после высадки в южной части бухты. После смерти губернатора в замке началось бессмысленное сражение за власть, и официальная позиция нейтралитета Сенцио разбилась вдребезги. Чему способствовало, и в этом никто не сомневался, решение Альберико предать огню земли, через которые он прошел, в отместку за убийство барбадиоров в городе. Если бы барбадиоры двигались быстрее, у Рамануса могли бы возникнуть трудности с высадкой на берег на виду у врага, но ветер им помогал, и они достигли города на целый день раньше Альберико. Это позволило Брандину выбрать самую подходящую возвышенность для наблюдения за долиной и разместить своих людей там, где он хотел. Это давало преимущество, очевидное для всех.

Только оно уже не казалось им таким значительным, когда на следующее утро подошли три барбадиорские роты, вынырнув из дыма пожаров на юге. У них было два знамени вместо одного: знамя Империи, с красной горой и золотой тиарой на белом поле, и собственное знамя Альберико – багровый вепрь на желтом поле. Все эти красные знамена усеивали равнину, словно покрывали ее пятнами крови, пока всадники и пехотинцы строились четкими рядами вдоль восточного края долины. Солдаты Империи Барбадиор покорили большую часть известного людям мира на востоке.

Дианора стояла на холме и наблюдала за их построением. Казалось, оно длилось вечно. Она несколько раз уходила в шатер, потом снова возвращалась. Солнце начало садиться. Оно уже висело над морем за ее спиной, когда все наемники Альберико вошли или въехали в долину.

– Три к одному, может быть, чуть больше, – сказал Брандин, подходя к ней. Его короткие седеющие волосы оставались непокрытыми и шевелились на вечернем ветерке.