— Справедливый ответ, — признал я. — А я — дорожу.

— Ага, — по-человечески хмыкнул Президент. — Вот поэтому мы с тобой различаемся. Ты готов принести в жертву старый мир, чтобы на его остатках построить новый. Я хотел сделать то же самое… Но пути у нас разошлись. И мне жаль… Честно, Джон. Мне жаль.

— Что использовал меня? Слишком поздно для этого.

— Нет, — вздохнул он, вновь затянувшись сигарой. Ярко-розовые глаза на миг погасли, словно человек моргнул. — Что смотрел на всех и всё с точки зрения выгоды в своём плане. Какой инструмент подойдёт здесь, какой уже постарел и негоден, какой опасен, а какой полезен… Я прожил так много… Почти полтора века. И ни разу не познал настоящих человеческих чувств. Поэтому я завидовал тебе, Джон. Ты солдат, ты им родился. Но почему-то ты оказался большим человеком, чем я, глава огромного государства, занявшего почти половину суши Земли. Почему, скажи мне? Почему ты оказался способен на сочувствие, на боль, на слёзы, на… На любовь?

— Как и Тёмные, я пытался понять, кто я такой, — немного подумав, ответил я. — Искал, искал… И нашёл. Когда вокруг стреляют, никто не станет задумываться над смыслом жизни. Но в перерывах, когда всё стихало, Президент, я успевал это делать. Я пытался и понимал людей вокруг себя, я слушал их рассказы о семьях, о любимых и близких. Мне было очень больно в те времена… Ведь у меня не было никого, к кому я мог вернуться. Поэтому я поклялся себе, что обязательно найду кого-то, дорогого мне. Друга, например. Любовь.

— Ты… — Президент замер, подбирая слова. Розовые огоньки посмотрели прямо в мои глаза. — Значит, ты никогда и ни был инструментом. Они там, умирают за короля. Король умер — да здравствует король! Вха-ха-ха… О-о-ох… Мне… Мне всё же стоит это сделать. Знаю, ты сказал, что уже слишком поздно, но… Извини меня, Джон. За то, что создал тебя. За то, что использовал тебя. За ужасы, что тебе пришлось пережить. За людей, которых ты убил по моему приказу. За близких, которые погибли из-за меня. За машину, в которую ты едва не превратился.

— Спасибо, — кивнул, я поднимаясь. — Тогда я беру свои слова назад. Ты заслужил последнюю речь, Президент. Может, мёртвых и не вернуть. Но те, кто ещё жив, будут счастливы. Обещаю, мир встретит свой золотой век, как ты и хотел. Человечество и Тёмные вместе построят что-то хорошее, свежее, доброе.

— Ха… — в последний раз затянулся своей сигарой мужчина. — Вот и сказочке, выходит, конец. Ну так как, Джон? Я всё-таки книжный злодей?

— Нет, — покачал я головой. — Злодеи, герои — просто образы для упрощения восприятия. Все мы люди, Президент. Мы живём две жизни — одну, пока ходим, говорим и думаем. И ещё одну — когда умираем. По первой нас запомнит история, а по второй нас запомнят люди. И люди… Запомнят тебя хорошим человеком. Даю слово.