Вот только страх быть непонятым оправданием являться не мог, поскольку обыкновенного Александра – Александра-человека, с красивыми зелеными глазами да с габаритами, соответствующими нормам, Дмитрий видел. Видели все, кто в час прихода Александра в «Красную метку» находился в главном зале. Однако и незнакомца, «некстати так забредшего под вечер за порцией живительного пойла», в своих рассказах Дмитрий не упомянул – почему? И сколько раз уже это «почему» останется без нужных ответов?

Хотя, быть может, Нелли ошибалась, и одному из ferus, на поверку, в образовавшейся в тот вечер толкотне, свезло проникнуть в разум Дмитрия? А кем оказался этот ferus – Александром или же Кассиэлем – значения не имело, главное – результат.

И вновь подумала о Ликерии. А много ли увидела она?

Нелли напряженно вздохнула. Темных дыр в ее жизни, требующих внимания световых прожекторов, по-прежнему оставалось много. Однако среди всех беспросветных неясностей, горой возвышаясь над остальными, стоял безответным еще один вопрос: почему на столь серьезный разговор с Дмитрием она решилась только сейчас?

Почему вопрос безопасности Александра стал актуальным для Нелли только теперь, по прошествии времени после случившегося? Раньше меньше беспокоилась о своем мужчине? Ничуть. Тогда отчего же? Почему не отложила дела, связанные со своим перерождением, и не помчалась к Дмитрию за разъяснениями? Ведь с перевоплощением своим она повременить могла, а проконтролировать словоохотливость Дмитрия – нет. В последнем случае все зависело от непредсказуемого настроения бармена.

Ответы лежали на поверхности.

Она готова: готова проститься с неоднозначным прошлым. Теперь, когда в жилах ее струилась другая, обновленная, кровь – с примесями ДНК Александра – Нелли ощущала себя иначе: более сильной, смелой, могущественной, словно вибрирующей чем-то необъяснимо мощным и в то же время незримо тонким. Тем, что подлатало истончившуюся за последние дни и недели силу духа Нелли, и позволило приступить к разрешению накопившихся за месяцы слез и лишений проблем.

А потому, насколько бы тяжело ей не было, Нелли должна побывать в баре снова: в последний раз пройтись рядами лакированных столов, заставленных солонками и перечницами по центру; взглянуть на стойку, на стенку зеркала за нею, частично скрытую бутылками да приютившимися в стороне бокалами; в слепом касании дотронуться до стройных спинок стульев, прочувствовать потертости, царапины, чуть ощутимую шершавость… Она в последний раз вберет все запахи, витающие в зале – простой еды, людей, ионов спирта и тепла, что непременно сохранились в атмосфере, впитавшись в стены, мебель, хрупкую посуду… И обязательно увидит: в воспоминаниях воспроизведет ту жизнь, что зарождалась в этих стенах каждый день, в пример застывшему теперь в них маятнику времени. И как финал, пройдя вдоль ряда барных табуретов, оставив за собою маятниковые двери, войдет в другие…