То-то же: никаких. Разве что…

Сердце заколотилось чаще. Еще чаще оно заколотилось от того, что Александр ей ничего не ответил: он все шел, и шел, и молчал…

Между тем они дошли до автомобиля – цвета «уголь» блестящего «Феррари», одиноко стоящего неподалеку от трехэтажного здания.

– Так о чем ты собираешься разговаривать с Дмитрием?

Ну, развей же ее опасения…

– О насущном.

– О каком таком насущном? Что ты собираешься делать?

– Я же сказал: поговорить с ним.

– А дальше? – закипала Нелли.

Ей не нравилось, когда он поступал вот так: словно целенаправленно побуждал выуживать каждое слово, выводя ее тем самым из себя.

– А дальше… – сделал паузу, когда ладонью оперся о ребро металлической крыши, – поговорить с ним.

– Александр! Ты прекрасно знаешь, о чем я спрашиваю!

Дверца перед ней распахнулась, и Александр не без интереса всмотрелся Нелли прямо в глаза.

– Хочешь знать, не проткну ли его тонкую шею своими острыми убийственными когтями? Зависит от обстоятельств.

Он не развеял ее опасений, напротив, сильнее обеспокоил. Ну, вот как? Как она не подумала об этом раньше: разумеется, Дмитрий с Ликой, даже скройся они в начале предполагаемой заварушки, представляли для ferus угрозу.

– Каких обстоятельств? – Нелли шагнула к Александру, тогда как внутренне превращалась в камень: настолько собранной себя ощущала. – Ты собираешься навредить ему? И Лике тоже? Или…

– С девчонкой вопрос улажен.

– Что? – ужаснулась Нелли, моментально представив все то страшное и непоправимое, что могли сотворить с Ликой ferus. – Ты говорил, что не причиняешь людям зла, не трогаешь их, игнорируешь…

Да, сегодня ночью, когда уставшие, глаза в глаза, они лежали, перешептываясь обо всем подряд. Включительно – о потребительском отношении ferus к людям, которого Нелли не одобряла.

– Я и не причиняю. И прекрати смотреть на меня как на душегуба, с Ликой твоей все в порядке: она нас не помнит.