– Прекрати бить чечетку. Ты что такой нервный? Последнюю четверть часа только и делаешь, что трясешь ногами.

Чечетка? Ролан посмотрел на свои ноги и лишь тогда осознал, что, действительно – правая нога нервно постукивает по полу. Прекратил.

– Проблемы?

– Нет.

– Замечательно. Кстати, где Рагнар? – Теперь Кас обращался ко всем.

– Не интересно, – равнодушно ответил Александр, заблуждав глазами по залу снова.

В груди поднялась волна: разъедающая волна…чего? Ревности? Зависти? Ролан тряхнул головой. Он знал, кого высматривал Александр – Нелли. Александр наблюдал за Нелли, которой сегодня пришлось окунуться в недавнее прошлое и вновь надеть красно-белую форму официантки. На днях уволилась одна из новеньких девочек, не проработавшая в баре и недели, и Нелли не успела найти ей замену. Вот и пришлось завязывать передник и самой хвататься за поднос. Тогда как Александр испускал пары недовольства, пристально следя за каждым ее шагом.

– Она могла вызвать сменщиц. – Кас так же обратил внимание на напряжение, исходящее от Александра.

– Не могла, – не без ехидства ответил Александр – видимо, вопрос не раз обсуждался между парой. – Сказала, они и так прописались в баре. Чтобы вам было известно: персонал – не роботы на батарейках, они не могут работать каждый день, к тому же у них есть своя личная жизнь, верное течение которой так же требует времени.

– К тому же работать практически без сна…– наигранно грустно протянул Кас, мол «Это совсем уж непосильная задача».

– Без сна, – согласился Александр, кивая.

– А если кто-то…

– А если кто-то да что-то, – предвосхитил он намеренно-коварный вопрос Океана, – вмиг останется без чего-то.

В этот момент, почувствовав настроение мужчины – в прямом смысле, почувствовав, – Нелли прекратила расставлять напитки и посмотрела на Александра. Проведя между собой молчаливый диалог, который продлился несколько напряженных секунд, Нелли натянуто улыбнулась и продолжила обслуживать клиентов, тогда как Александр, глотнув пива, с холодной яростью наблюдать за ней.

Ролан стиснул зубы. Чем дольше следил за этой идиллией, тем сильнее на сердце разгорались странные, доселе незнакомые чувства – щемящей тоски и беспокойства. Собственные мысли пугали – мысли, неизвестно откуда явившиеся, и почему вдруг засевшие в сознании. Он боролся с острой потребностью оказаться на месте Александра: стоять, смотреть, злиться, возможно, негодовать, но понимать, что твое, родное, та, которую не упустишь и не отдашь. Только в качестве партнерши он видел совсем иную женщину.

Брину. Женщину, которая исчезла. Которая была, но растворилась в пространстве, оставив за собой лишь шлейф из очертаний своего силуэта и неоднозначных воспоминаний. Еще вечером изнывала в его объятиях, а на утро даже на звонки не отвечала; после того, что между ними было, после той свободы, которую он себе разрешил, она…пропала. И ее исчезновение Ролана убивало, уничтожало душу по крупицам: не спеша, с точностью да планомерно, будто разлагая медленнодействующим ядом.