Она попыталась высвободить руку, однако причиной тому стала вовсе не боль, цепной реакцией расползавшаяся по телу.

Что он говорит? Что – он – говорит?

О каком плане речь? О каких кандидатах толкует?

Она обернулась к Лисандру.

– Что ты…

– Слушай и внимай, – сказал Лисандр тихо, неуловимым движением руки схватив ее за щеки. – И может, наконец, научишься не играть, а проживать свои роли.

Брина невольно содрогнулась. Настолько близко видеть Лисандра – черные, обсидиановые глаза, светлую, местами покоцанную кожу, и все это в сочетании с недоулыбкой, Брине еще не приходилось.

Очередные волны паники накрыли и без того испуганную Брину.

Нет, ей не мерещилось. Сбылся самый страшный кошмар. Лисандр действительно стоял рядом с ней, и он действительно знал об отношениях с Роланом, и доказательством этому стало продолжение фарса, разыгрываемого воодушевленным братом. С каким-то ненормальным, утрированным позитивом он продолжал свой жестокий монолог, тогда как Брина в нетерпеливом молчании перебегала глазами от Лисандра к Ролану.

– …вот и получилось так, как получилось. – Лисандр вновь обращался к мужчинам. – Я, конечно, всегда знал, что сестра у меня непредсказуема, однако ты, Ролан, – ты! – меня очень сильно разочаровал.

А она разочаровала Ролана.

И ей бы подойти к нему, оправдаться, сказать, что это ложь, неправда, и ни к какому плану она отношения не имеет. И, возможно даже, ей хватило бы смелости так поступить, хватило решимости, но душили сомнения. Дремавшие, но закономерно проснувшиеся, они глушили голос сердца. «Брина не должна, так не правильно, Ролан ferus, а она догмар». Она должна ненавидеть Ролана, презирать, но даже если не ненавидеть, то уж точно держаться от него подальше, на расстоянии длиною в вечность. Каким бы подлым и ужасным не был Лисандр, Брина понимала его мотивы. Завывала в душе от безысходности, но понимала. Позволить ей встречаться с ferus? С одним из тех, к кому питал отвращение? К кому отвращение питал ни он один, но и вся догмарская раса? Разве могла она предать догмар? Предать свою семью? Несмотря на то, что когда-то уехала, питать к ним теплые чувства она не перестала. Это ее соплеменники, ее народ. И против них она пойдет, если подойдет при Лисандре к Ролану. Потому как сейчас рядом с ней стоял не Лисандр – рядом с ней в лице Лисандра стояла вся ее многочисленная раса. Брина так и представляла: десятки, тысячи догмар, мужчин и женщин, молодых и старых, выстроились за спиной у брата. Разве могла она броситься к Ролану? К ferus, который, вероятнее всего, разорвет ее от злости, теперь и не вспомнив, что между ними было?