- Это как?

   - Вспомните Вашего любимого Штирлица.

  - Штирлиц - выдуманный персонаж, - без улыбки сообщил агент, - Вы меня не понимаете. И руководство не понимает. Кстати, кто там сейчас? Всё ещё Юрий Владимирович?

  Петров вздохнул, открыл рот, но агент его опередил.

  - А что с Вашим товарищем? Он как-то нехорошо выглядит. С Вами всё в порядке?

  Кроме агента и Петрова в комнате находился еще один человек - лет на тридцать моложе Петрова и на сорок - агента. Как и старшие товарищи он отличался неброской, плохо запоминающейся внешностью. Впрочем, сторонний наблюдатель, появись он здесь каким-то чудом, мог бы обратить внимание на необыкновенную бледность и застывшее выражение лица молодого человека.

  - С Сашей всё хорошо, - ответил за сослуживца Петров, - Просто устал немного с непривычки. Ничего, втянется. А на сегодня пора закругляться. У Вас завтра трудный день.

  - Да, да, конечно, - агент кивнул, встал из кресла и протянул руку Петрову, а потом Саше, - До встречи.

  ***

  - Не обращай внимание, - сказал Петров Саше, когда они сели в машину, - Он это говорит на каждой второй встрече. Уже не первый год. Что больше не может, что нет сил. Просто человеку нужно выговориться. Ты же понимаешь - кроме меня, ему больше некому душу излить. Вот теперь еще ты будешь.

  - Но как это возможно? Он же безумен.

  Саша говорил полушепотом. В машине он расслабил одеревеневшие мускулы и теперь с его лица не сходило выражение глубокого изумления.

  Петров спокойно кивнул.

  - Я специально не стал тебе рассказывать перед встречей. Решил, когда ты сам всё увидишь, проще будет объяснять.

  - Ну так объясните, товарищ полковник, - глухо потребовал Саша, - Иначе я сам сойду с ума.

  Взгляд полковника Петрова затуманился.

  - Это случилось в 1989 году, в Дрездене. Тогда по всей ГДР шли погромы местных и советских учреждений. Однажды толпа попыталась ворваться в здание КГБ. Он попытался их остановить. Успел пару раз выстрелить в воздух, когда какой-то гад огрел его по затылку, - глаз Петрова нервно дернулся, - Куском арматуры. Тяжелая черепно-мозговая. Четыре месяца в коме и еще почти год - реабилитация.

  Саша удивленно посмотрел на Петрова.

  - Погодите. Он же в январе 1990-го вернулся в Питер!

  Петров кивнул.