Англичанин отвернулся и подтянул подпругу под седлом:
— Так расскажи мне о демонах и кузнечиках.
Дитрих видел, как схоласт осматривал крышу церкви, и знал, что тот отметил отсутствие «горгулий». К этому времени его друг наверняка сопоставил свои собственные наблюдения с описанием госпожи Эйнхард.
Пастор вздохнул:
— Есть земли, что лежат даже дальше «островов канареек». Сами звезды на небосклоне суть далекие острова, и на них живут…
— Кузнечики, — подсказал Оккам, — а не канарейки.
Дитрих покачал головой:
— Существа во многом такие же, как ты или я, но внешним обликом походящие на кузнечиков.
Англичанин засмеялся:
— Я бы обвинил тебя в том, что ты плодишь сущности без нужды, если бы только… — Он вновь бросил взгляд на стрехи церковной крыши. — Откуда ты знаешь, что они живут на звезде?
— Гости так сами мне сказали.
— Как ты можешь быть уверен, что они говорят правду? Кузнечик может сказать, что ему угодно, и заслуживает доверия не более, чем человек.
Дитрих порылся в своем мешке:
— Не хочешь ли поговорить с одним из них сам?
Оккам окинул взглядом упряжь для головы, которую протянул ему священник. С опаской коснулся ее пальцем, потом резко отдернул руку:
— Нет. Я, пожалуй, предпочту знать поменьше.
— А, — Дитрих отвел глаза в сторону, — Манфред рассказал тебе об обвинении.
— Он спросил, не могу ли я замолвить за тебя слово перед ведущим следствие магистратом.
Пастор хмыкнул.
— Да, как будто слово еретика имеет в