— Сейчас, именно в этот момент, тысячи имперцев наблюдают за нами. И ждут, пока один из вас не вцепится в глотку другому. Смотреть на то, как мы из кожи вон лезем, выполняя дурацкие задания старого хрыча, им не особенно интересно. Им нужна кровь, понимаете? Наша кровь! Поэтому локсы и создают все эти ситуации. Все для того, чтобы мы сгрызались между собой как стая волков.

Оба молчали, выдыхая белый пар и сверкая глазами.

— Сейчас всем нужно успокоиться и решить, что делать дальше, — продолжил я. — Но сделать необходимо это, руководствуясь холодным рассудком, а не горячими эмоциями.

— Согласен с тобой, Шой, — произнес Ролдан. Пламя, которым он готов был метать из глаз, стало гаснуть. Он отпрянул от меня. — Предлагаю бросить жребий. Всем троим. Пускай слепая удача решит все за нас, раз сами мы не в состоянии. Так будет справедливо.

— Нет, Ролдан, — покачал головой я. — Мы сделаем по-другому. Должны сделать, во всяком случае. — Он хотел снова возразить, но я повысил голос и пресек попытку. — Давай рассуждать исходя из здравого смысла. Откинем недавнее правило в сторону и посмотрим на ситуацию со стороны, непредвзято. Ты одет в костюм, который пока что согревает твое тело. Мой нагрудник тоже обеспечит меня теплом на некоторое время. К тому же у нас есть «электрокостер» на более суровый случай. На Нойсе же кроме первичного комбинезона, который мало чем отличается от пижамы, и почти изношенного защитного жилета, ничего нет. Он уже замерз, а дальше будет только хуже. Поэтому я предлагаю отдать ключ ему и отправить на платформу. А мы с тобой продолжим поиски.

Повисло молчание, тяжелое, как грозовая туча.

Ролдан опустил взгляд, глубоко вдохнул и выдохнул, обдав нас густой струей пара. Его лицо снова приняло нормальный цвет. Нойс тоже остыл.

— Хорошо, пускай идет, — негромко произнес Ролдан, поднял взгляд на спутника и добавил. — Но ты, сосунок, впредь помни: мне и Шою ты должен по одной жизни. Понял?

— Мне он ничего не должен, — сказал я. — Как и тебе, Ролдан. Не забывай, где мы и как сюда попали.

Спутник шумно выдохнул, поморщился и отвернулся, как бы показывая, что совершенно не желает здесь находиться. Нойс все это время хранил гробовое молчание.

— Ладно, черт с вами, уроды! — махнул рукой Ролдан и зашагал к выходу. Перед тем, как покинуть дом, бросил через плечо: — Я уступаю тебе, Нойс, только потому, что ты слаб и немощен, и никто, кроме нас, о тебе больше не позаботится… Я буду снаружи.

— Как-то неловко вышло, — виновато покосился на меня Нойс. — Чувствую себя… по-дурацки.