Состояние здоровья перевалило критический порог и составляло всего 9 %. Сейчас я как никогда был близок к смерти. Если я и выживу, то точно останусь калекой. Руки и ноги я отморозил, даже зрение заметно ухудшилось.

Перед платформой расположился небольшой столб с круглым отверстием. Шел до него целую вечность, а как дошел, то упал на колени. Достал кибер-ключ негнущимися пальцами и попытался просунуть его в скважину. Получилось не сразу, но с пятой или шестой попытки все же удалось.

Нейроинтерфейс выдал, что задание «Застывшие во льдах» выполнено и что мне начислено двенадцать тысяч единиц энергоресурса, но я не стал заострять на этом внимание.

Энергетический щит спал, я в бессилии повалился на грудь и пополз. Ни ноги, ни руки уже не слушались. Я завыл, но глотка выдала лишь невнятный стон. Зубы уже не стучали — челюсть, кажется, тоже отнялась.

Я все полз и полз. И стонал, как умалишенный или смертельно раненый. Голова кружилась, я уже вообще ничего не понимал.

Рядом замелькали силуэты — заключенных или охранников. Меня подняли и поволокли. Я не потерял сознание, но мир все же отдалился. А потом я впал в забытье.

Глава 12. Сталь и песок

Глава 12. Сталь и песок

Очнулся я уже в жилом блоке. Холод не покинул меня, а продолжал терзать. В таком состоянии обычно растирают тело спиртом, но подобного у нас не водилось, поэтому пришлось отходить самому. Как только руки стали слушаться, я вколол последнюю дозу регенератора и единственный универсальный антибиотик — превентивная мера в подобных случаях никогда не помешает. Чуть позже обильно обработал левую руку, ладони и открытые участки кожи на ногах заживляющим спреем, после чего он закончился. Из медпрепаратов теперь у меня осталось пять доз болеутоляющего, два адреналиновых ингалятора, антирадин и четверть тюбика кровеостанавливающей пасты. Не густо, если учесть, что каждый уровень становится все сложнее и опаснее.

Пролежал в своей соте часа четыре, почти не шевелясь. Пару раз засыпал, но быстро просыпался — боль в обмороженных частях тела не давала расслабиться. Нойс и Ролдан пытались поговорить со мной, но я отмахивался. Не было желания ни что-то обсуждать, ни выслушивать похвалу, ни просто трепаться. Только к вечеру я окончательно пришел в себя. Регенератор вкупе со спреем и антибиотиком сделали свое дело — я ни чем не заболел, как и не получил сильного обморожения. Кожа на поврежденных участках тела вновь приобрела нормальный оттенок, правда, почти вся левая рука потеряла чувствительность, хотя я вполне нормально мог ею двигать. Состояние здоровья тоже возросло до 67 %.