— Это что, мать вашу, тупик?! — воскликнул Ролдан, встав рядом со мной.

— Проверим, — бросил я и зашагал к подъемнику.

Приблизившись к механизму, я убедился, что догадка оказалась верной. Нейроинтерфейс назвал эту конструкцию прототипом древнего деревянного лифта с рычажной системой прокрутки колеса. На платформе могло уместиться не больше двух или трех человек, при этом поднятие этой платформы производилось механически — путем проворачивания рычажного круга.

— И что это за дьявольская машина? — спросил Ролдан, внимательно осматривая механизм. — Черт, они бы еще здесь канатную дорогу повесили. К чему такая архаичность?

— Не забывай, что мы идем самым сложным путем, — напомнил Фрост.

— Это испытание, — сказал я.

— Да тут за каждым углом гребаные испытания…

— Нет, — покачал головой я. — Это испытание совершенно другого рода.

— Поясни.

— Видишь этот круг? Чтобы поднять платформу, нужно его прокрутить несколько раз. Другими словами, приложить усилия.

— И что? — развел руками Ролдан. Фрост, глядя на меня, тоже озадаченно нахмурился.

— Вы не врубаетесь?

Напарники переглянулись и снова посмотрели на меня.

— Конструкция подъемника не автоматическая. Это простая механика, основанная на грубой силе.

Оба продолжали непонимающе смотреть на меня, но тут у Фроста блеснули глаза.

— Я понял. Чтобы попасть наверх, а этот путь, судя по всему, единственный, нужно…

— Да. Нужно, чтобы кто-то остался внизу и прокручивал это колесо, пока платформа не поднимается до вершины скалы.

— Сука! — теперь понимание ситуации загорелось и в глазах Ролдана. — Хочешь сказать, что кто-то из нас должен пожертвовать собой, чтобы оставшиеся двое поднялись наверх?

Я кивнул.

— И я так понимаю, у того, кто останется внизу, возможности подняться самому не будет? — уточнил Фрост.