Ролдан тут же вскочил и суетливо стал расшнуровывать ботинки. Его подошвы дымились и шипели, в нос ударил резкий химический запах жженой резины.
— Сука! Сука! — закричал он. Стянул, наконец, ботинки и отбросил подальше.
— До ног не прожгло? — поинтересовался я.
— Нет, но поплясать пришлось.
Но только Ролдану стоило опустить босые ноги на землю, как он тут же вскрикнул.
— Я так скажу: без хорошей антитермической обуви здесь делать нечего, — прокомментировал Фрост.
— Ни у кого случайно не завалялось пары лишних ботинок? — спросил Ролдан.
— Можно тряпками ноги обмотать, — предложил Фрост.
Уровень лавы тем временем повышался. Река поднялась на несколько сантиметров, и останавливаться, судя по всему, не собиралась. Да и температура подросла еще на несколько градусов. Казалось, что вот-вот и ногти на руках начнут плавиться.
— Надо уходить, — сказал я. — Лава прибывает.
Ролдан подобрал свои обгоревшие ботинки, поморщился, ругнулся, но снова нацепил на ступни и встал. Фрост тоже поднялся и начал переминаться с ноги на ногу. Мелкие камешки и целые куски грунта прилипали к размякшим подошвам.
Я огляделся. Мы находились в низине, а позади нас вырастало возвышение в несколько метров. Начали взбираться по нему и уже через пару минут добрались до вершины — широкого углубления в скалах. Сзади был спуск к лавовой реке, откуда мы и пришли, а справа и слева над нами нависали гладкие скалы. Впереди, метрах в пятидесяти от спуска, тоже подпирала скальная стенка, но у ее подножия расположилась платформа и какой-то механизм с рогатым колесом. Вся эта конструкции напоминала старинный подъемник, коими пользовались в Средние века, а может, и еще раньше.
Здесь было самую малость прохладнее, что, однако, не помешало нейроинтерфейсу выдать сообщение:
Внимание! Получен средний перегрев организма
Внимание! Получен средний перегрев организмаНеобходимо срочно покинуть неблагоприятную среду
Необходимо срочно покинуть неблагоприятную среду
Я заглянул в «Состояние здоровья» и совершенно не обрадовался. Оно составляло всего 64 % и, судя по всему, неуклонно падало. Во рту властвовала засуха, пот застилал глаза, поэтому я сдался — снял фляжку с ремня и сделал два больших глотка. Сделал бы и третий, да и вообще высушил бы всю емкость, но рассудок возобладал над чувствами. Правда, стоило это немалых усилий.