Манька впилась зубами в шею, высасывая кровь из вены, как молоко из груди кормилицы. Девица умирала, чего пропадать добру? Хрипловатый агонизирующий голос ее звучал как орган. От звука вибрировало все тело, волны поднимались сладким экстазом, истома проникала в каждый нерв, и тело наполнялось легкостью. Жертва вызывала необъяснимое чувство тайных желаний, их исполнения, захватывало дух, кругом шла голова, наполнялось тело неистовым блаженством и восторгом. Даже близость с мужчиной не доставляла ей столько удовольствия.

Еще, еще, еще…

Манька хлестала девушку, добивая ее, и каждый взмах словно обрывал ее собственную жизнь, словно кто-то нежно и сильно массировал каждый ее орган руками, губами, языком. Она жила! Без этого чувства жизнь ее была мучительным ожиданием – и теперь не было сил остановиться.

Да разве не ради этого она пришла сюда?

Где-то там был поверженный враг, и своей волей она ломала ему хребет. Она так явно чувствовала жажду крови, что и солоновато-сладкий привкус на губах не мог ее утолить. Никогда она не испытывала чувства, способные объять ее пламенем тысячи оргазмов сразу, когда сознание плавилось, как воск. Она пила пространство, как вино, здесь и сейчас, отворяя двери Новому Завету, который полностью устроен по ее желанию.

Кто получил бы столько любви, если бы это было не так?!

Каждый глоток крови вливался сладким нектаром, открывая силы и возможности, от которых, казалось, вырастают крылья, – силы Ада и силы Рая пели ей осанну. «Признайся, Бог, ты горд за меня! – думала Манька, глядя на людей вокруг, испытывающих те же чувства. – И гордые люди пришли, чтобы остаться навечно, вгрызаясь в землю так глубоко, что их не достать! Благословен Спаситель, отдавший свою жизнь и душу во имя любви! О, Спаситель, прими нас, прими нас в Царстве Божьем! Успокой души наши в Царствии небесном! Мертва!»

– Вот я, сижу и повелеваю вами! В голоде, в нищете, вам не увидеть свет моей сильной любви, если с чудовищем опускаетесь до геенны огненной! Там, в Царствии Небесном устроила я себя, и Царство Бога приоткрылось мне! А много ли сделали вы, чтобы увидеть свет спасительный?! Видите, я надела узду, кто сможет снять ее?! Не бойтесь могущих убить тело, души же не могущих убить, а бойтесь, кто может и душу, и тело погубить в геенне! Чудовище видите вы, проклятое из рода в род – придет и соблазнит душу вашу, и будете гореть в Аду, через душу вашу! Исторгните проклятие, гоните от себя, к нам, ко мне, имею ключи от Ада и Рая!

Сердце рвалось. С каждым его ударом по венам растекался сладкий мед наслаждения, пульсирующие нити взрывались, соединяясь где-то там, внизу живота, где разгорался огонь, дрожь пробегала по телу, по слабеющим от напряжения мышцам ног, нежно впиваясь тысячами жалящих игл. Мысли, уйдите! Я сад посреди сада, я Рай на земле, я миллион свободных людей, избавленных от кармы! И эта кровь дана ей взамен той, которою она умылась над душою – ради любви, спасения, подвига во имя Бога, указавшего путь! Пробивая кожу ударами, она слизывала кровь с хлыста – жертву держали, подставляя спину для ударов. Кожа на спине отслаивалась лоскутами…