И еще этот Голлем, прикрутил себя…
Перед дорогой она попросила Дьявола и Борзеевича еще раз посмотреть на глиняного человека. Но Дьявол лишь посмеялся:
– Это горбик вампира, который вопит: Я бог! Я Бог! Чего на него смотреть?!
Сейчас Манька начала подумывать, что могилу себе она заказала именно глиняной головой. И если уж нацелился, то не успокоится, пока не убьет. И ладно бы ее, а то ведь и Борзеевича… Уснет в снегу где-нибудь, кто его здесь станет искать?
– Манька, перестань думать о Голлеме, он ничем не лучше и не хуже камня… – наконец, не выдержал Дьявол, заметив ее расширенные от ужаса глаза, когда Борзеевич потерял равновесие и кубарем покатился вниз. – Представь, что вампиры приказывают тебе убить себя, а Голлем приказывает земле закрыть голос и ни в коем случае не причинять себе вред. Будешь болеть, но не умрешь, потому и болела каждое утро. Обычное одностороннее кодирование. Тетка Валентина – больше-то некому, не дура была. Не от любви прокричала, от обиды, от зависти, от горя… А ты рассмотрела ее, вот и развернулся. Не такая уж она Благодетельница. Духи видят не имидж, а землю. Прокричал им: я вас ненавижу… То же мне, благодетельница, хотела весточку послать, ну так посылала бы на бумаге, поведала бы, чему свидетелем была. Если думаешь не о том, быстрее убьешь и убьешься! – рассердился он. – Почему веревка оказалась не закрепленной? Это не прогулка даже еще, нулевой уровень сложности, а вы уже облажались! И ты, и Борзеевич! – вынес он свой вердикт. – разве в горы не поднимался?
– Я не успела… – попыталась оправдаться Манька, но сообразила, что лучше молчать.
Успела бы, если бы думала о веревке.