Манька то ругалась, то удивлялась, то вела интересную задушевную беседу, то отбивалась от насильников и убийц. И так раззадорилась, что не сразу заметила, что чертей почти не осталось. Пещера стала гротом, грот углублением, а сверху нависла земля, готовая вот-вот рухнуть. С последней дюжиной чертей пришлось покорпеть: объясняться они ни в какую не хотели, считая ее недостойной речей, а последние совсем расстроили.

И вдруг чертей не осталось…

Она еще раз хотела осмотреть пещеру, но ее настиг голос Дьявола:

– Манька, беги обратно в избу! Пещеру вот-вот завалит! – и она трусцой рванула к выходу. Вперед можно было бежать как обычно, пять шагов – и в избе.

Дьявол сидел в кресле-качалке, на лице светилась снисходительная улыбочка, а полуприкрытые глаза были краснющими, как у чертей. Только если в глазах чертей был лишь отсвет, то его были самыми, что ни на есть настоящими углями.

– Уф! – она оглянулась и ничего не увидела.

Позади – никакой дыры, обычная бревенчатая стена. Она видела эту стену и глазами, и затылочным зрением. Наверное, был повод гордиться собой. Чувство новое, приятное. Она немножко завинилась, понимая, что, наверное, нельзя любить себя такой любовью, но оправдание нашлось тут же: Дьявол любил себя больше. Манька с интересом посмотрела в его сторону и открыла в себе новую ипостась: ей тоже нравилось быть Богом, когда каждую свою мысль, каждый свой поступок можно разложить на приятное времяпровождение и невозмутимое состояние при различных обстоятельствах, – и не искать Благодетеля, который приступит и порешит… Даже похвала Дьявола не стала бы ей чертом: она выиграла самую интересную битву. И хотя за окном брезжил двенадцатый рассвет бессонных суток, спать совсем не хотелось.

– Будем смотреть на другие стены? – поинтересовалась она у Дьявола.

– Не сейчас, – ответил он. – Посмотрим зеркало, а прочие помещения осмотрим, когда выспишься. Если хоть один черт остался, после твоего головокружительного успеха он обязательно себя проявит. Убрать надо всех, до последнего чертика, иначе избы нам не помощники. Черти – это только передовая позиция.

Дьявол тяжело вздохнул и взглянул на нее с сочувствием.

– Пока ты чертями занималась, я не сидел без дела. Хотел бы я стать добрым вестником, но мы не в сказке. Маня, проблемы только начались, и решать их придется быстро, времени у нас мало.

– Что? – настроение Маньки резко упало.

– Есть еще покойнички, есть… Но черти не дадут туда пройти, пока хоть один мельтешит в глазу. У Бабы Яги тут лаборатория была. Умнейшая была женщина, ума – царская палата, до сих пор не могу смириться с ее утратой… – Дьявол состроил скорбное лицо, чуть не проронив слезу, достал платочек, промокнув уголки глаз. – Она тут отрабатывала приемы управления людьми и нечистью – на все руки мастерица! Да мог ли я дочку этой гениальной женщины не усадить на трон?!